Русский синдикат | страница 57



— Бывает, — подмигнул ему Феликс.

— Так вот Папа, имя которого я позабыл, прочитавший «Божественную комедию» Данте Алигьери, где Данте сравнивал форму головы Папы Римского в головном уборе с еловой шишкой, и тронутый развеселившим его сравнением, решил установить сей предмет во дворе Ватикана.

— Видно, Папа обладал чувством юмора.

— Еще бы. Среди них тоже встречаются веселые люди.

Потом они прошли по Галерее географических карт с собранием планов и видов различных городов Апеннинского полуострова и близлежащих островов. Прошли по Галерее шпалер и Галерее канделябров и наконец посетили знаменитую Сикстинскую капеллу.

— Чем новым просветишь меня здесь? — поинтересовался Феликс у Джино.

— Тише, — шепотом сказал ему Кастелано. — Здесь нельзя разговаривать.

И потом также тихо продолжил:

— Она была построена в конце пятнадцатого века как «имитация» Ноева ковчега. Особенно капелла славится фресками Микеланджело, теми, что написаны на сводах и на алтарной стене.

— Да, чрезвычайно красиво, — тихо проговорил Феликс, оглядывая все вокруг. — Недаром мой соотечественник Федор Достоевский изрек: «Красота спасет мир». И знаешь что, Джино, я тебе скажу. Невзирая на мою профессию, я считаю, что красота для меня является главным жизненным стимулом.

Призрак юности

После встречи в Ватикане прошло четыре дня. В ожидании информации Феликс и его товарищи проводили время в полнейшем безделье. Джино посещал своих родственников и знакомых, мотаясь по Италии.

Эдик Кирпич и Сэмэн коротали досуг в казино, стараясь талантливо обставить опытных крупье, и, что греха таить, это им иногда удавалось. Что поделаешь — русская школа. Мастерства не утаишь. Подобных прожженных шулеров, технично, с артистизмом подыгрывающих друг другу, нелегко просечь даже опытным крупье. Они закручивали такие хитромудрые штучки, что их под силу было раскусить только нашим отечественным сотрудникам московских казино, и то далеко не всем. Ведь для российских крупье основной девиз: «Узри в каждом клиенте потенциального мошенника и сдай его охране». Так что Сэмэну и Кирпичу зачастую фартило, и они уходили с немалыми суммами, не говоря уже про карточные столы. Здесь они катали вовсю, с полным размахом.

Наши каталы, а Эдик и Сэмэн были люди игровые, поднаторевшие на тюремных шконках и многочисленных российских «катранах» (места для игры в карты) смачно обыгрывали, химича и блефуя своих импортных партнеров.

Феликс не любил азартные игры, он презирал казино и карты. Чикаго считал, что самая азартная игра — это игра в жизнь, и этой игре отдавал себя всего без остатка. Именно по сей причине он не составил компанию своим соотечественникам, а гулял по Риму в сопровождении своего японского друга Яшидо Акиямо.