– Ироку, – проворчал Острый Язык. – Их цвета.
Будто в ответ на его слова из леса появились десять по пояс голых индейцев. Головы всех были выбриты с боков, у кого только виски и над ушами, а у кого почти до макушки. Но у каждого торчал смазанный жиром до твёрдого состояния волосяной гребень. Тела пришельцев были раскрашены в те самые четыре цвета, составляющие затейливый и агрессивный узор. Шедший впереди нёс на голове громоздкий убор не меньше, чем из десятка разноцветных перьев. В отличие от маскоги его символы доблести торчали вверх и были выкрашены в красный цвет.
– Ночная Рысь из племени Ироку, – пояснил всем охотник.
– Не стоит называть гадюками тех, кого больше, – громко ответил Острому Языку пришелец. – Это может стоить тебе жизни. Если ты не знаешь, мы называем себя «ходинонсони» – людьми длинного дома, и на первый раз я прощаю тебе твою ошибку, охотник. Но в следующий раз…
Предводитель замолчал на полуслове и через секунду в стол впилась ещё одна стрела. К сожалению, Паша не смог вычислить, где сидит лучник. От выстрела не колыхнулась ни одна ветка, так что оставалось только приблизительно прикинуть расположение по направлению полёта стрел.
Моторин нехотя поднялся и неприязненно посмотрел на незваного гостя.
– Друзья не приходят в гости ночью, – сказал он на крикском и обвёл рукой темное небо. – Чего тебе надо?
Ирокез без спроса присел за стол, взял помидорину и смачно откусил. Прожевал, и, глядя прямо в глаза путешественнику, проговорил:
– Луну назад к нашему берегу пристал странный плот. Наши наблюдатели заметили его рано утром и притянули к берегу верёвкой.
Моторин снова присел и внимательно посмотрел на командира ирокезского десятка. Было заметно, что крикский ему не родной, пришелец говорил уверенно, правильно, но слишком тщательно выговаривал все звуки и строил предложения.
– Тому, кто связал этот плот, стоило бы оторвать руки за плохую работу. Кривые брёвна, вместо верёвок пучки травы. Но потом наши воины разглядели лежащего среди наваленной травы охотника из племени маскоги и поняли, что это погребальный плот. Мы хотели, как положено, сжечь мертвого мужчину, чтобы его душа быстрее добралась до бескрайней страны Великого духа. Однако, когда его сняли с плота, охотник был сильно избит, но жив. Наш шаман, Длинный Хвост Крылатого Змея, говорил с духами о чужаке.
За столом стояла абсолютная тишина. Даже самые маленькие дети сидели, не шевелясь, и внимательно слушали командира ирокезов. А он рассказывал, прикрыв глаза, будто вызывал из памяти картины давних лет. Речь воина текла плавно, Ночная Рысь явно подготовился к рассказу.
