А впереди не осталось ничего похожего на валуны. Теперь было отлично видно, что всего в сотне метров от Моторина собиралось на завтрак огромное, раскинувшееся во всю ширину плоскогорья, стадо бурых мохнатых бизонов. Они приподнимались, оглядывались, время от времени отфыркивались. Вот с трёх сторон сразу потекли в одно место тёмные ручейки рогатых туш. Стадо собиралось на утренний водопой и самые нетерпеливые уже организовали очередь у бегущего посереди долины ручья.
Солнце поднялось, засветило в полную мощь, и стало видно, что огромное стадо, в полумраке казавшееся однородно бурым, на самом деле составлено из сильно различающихся по цвету пятен. Некоторые животные были почти чёрными, причём, как правило, это оказывались старые, матёрые быки. Кое-где встречались светлые пятна – это щипали траву телята. Да и остальные тоже единообразием цветов не отличались.
Прямо перед кустом, за которым прятался Моторин, лениво помахивала меховым хвостом лежащая на боку корова. Возле её мохнатого брюха перебирал тонкими ногами присосавшийся к вымени телёнок. Маленький, не больше овчарки размером. Корова была тёмно-рыжая, с почти чёрным пятном во всю спину. На её фоне телёнок выглядел почти жёлтым.
Пашка огляделся. Быков поблизости видно не было. Только что один, видимо, ответственный за этот участок стада, важно и величественно прошествовал в сторону водопоя. Коровы почтительно отодвигали широкие задницы, давая пройти старшему.
– Кто людям помогает… – пропел Моторин противно дребезжащим голосом и прополз по пластунски пару десятков метров.
Приподнял голову. Тишина. До коровы ещё чуть больше двадцати шагов. Он широко размахнулся, и прямо перед мордой избранницы плюхнулся на землю солидный кусок солёного кукурузного лаваша.
Корова смешно поводила ушами, потом долго дёргала ноздреватым носом. Затем вытянула язык и лизнула неожиданную подачку. Как раз достала, чтобы коснуться языком, но не чтобы съесть. Нужно было подниматься на ноги идти вперёд целый шаг. Корова некоторое время в раздумье прядала ушами, выбирая между ленью и вкусно пахнущим солью угощением. Победила алчность.
Животное, неуклюже задирая зад и размахивая хвостом, будто в попытках зацепиться за воздух, выпрямило сначала задние ноги, затем, по одной, передние. Постояло, будто привыкая к новому положению, и вдруг ловко, как лягушка комара, слизнула с земли лаваш.
Моторин довольно улыбнулся и кинул следующий. На этот раз угощение оказалось привязано тонкой верёвочкой.
