Сразу после ходовых испытаний лодки на воздушной подушке Пашку плотно оккупировали дети. Обычно они собирались стайками по пять-десять человек, врывались к путешественнику, совершенно не обращая внимания на то, может он говорить, или нет. С собой в качестве переводчика маленькие маскоги вели смущённого Антона, Дашу, реже Марата. И вот окружит такая свора Моторина и начинает его на десяток голосов, перекрикивая друг друга, убеждать. А красный от волнения Антон, бросив бесплодные попытки утихомирить этот обезьянник, поясняет:
– Паша, они все хотят у тебя учиться. Говорят, что не пойдут с племенем на юг, а останутся здесь, чтобы к весне, когда маскоги вернутся, стать мастерами по электричеству и железу.
Моторин уже десять раз говорил, что выучиться за зиму, тем более не зная языка, невозможно, что сам он учился много лет, но детям было этого не понять.
А через месяц, за день до отправления племени в путь, к нему в землянку забрался сам Бизон Седой Хвост. Он держал за руку, как маленького, Марата. Вождь молча подождал, пока занятый намоткой статора путешественник обратит на него внимание, затем коротко кивнул мальчику. Марат смущённо объяснил:
– Паша, вождь говорит, что оставит с тобой до весны десять детей десяти лет, чтобы ты научил их работать с железом и электричеством. – И, увидев возмущённое лицо Моторина, тут же извиняющимся тоном добавил. – Я всё ему говорил, но Бизон не хочет меня слушать.
Вождь что-то спросил на индейском, и мальчик тут же перевёл:
– Вождь спрашивает, не осталось ли у тебя того волшебного зелья, которое помогает понимать чужие языки.
Моторин молча вздохнул, отодвинул станок для намотки, и полез за последней бутылкой.
– Ну ты молодец, Бизон, – без предисловия начал он после второй рюмки. – Значит, когда я мальцам объясняю, что не прокормлю зимой такую ораву, это ничего не значит. А зато вождь командным решением… А! – он огорчённо махнул рукой.
Старый индеец недоуменно посмотрел на собеседника, затем на бутылку. Стало понятно, что коньяк презентационных функций не выполняет. Пришлось подключать молодое поколение и повторять то же самое Марату.
– Паша, а что такое «ораву»? – спросил юный переводчик.
– Подумай, – зло ответил Моторин.
– Не прокормлю ораву… – мальчик пытался воспринять смысл на слух. Потом совсем по-взрослому хлопнул себя ладонью по лбу. – Это много людей, да?
– Очень много…
После следующей рюмки присутствие переводчика уже не ощущалось. Бизон склонился к самому лицу Моторина и доверительно проговорил:
