– Варап Сапа, – с готовностью доложил мальчишка.
Глаза его блестели, на губах прочно держалась гордая улыбка. Самому Варапу было на вид лет десять, крепкий, но худенький, ни капли лишнего жира. Чёрные до синевы волосы заплетены в тугую косу и спускаются до самых лопаток. Одет в одну кожаную набедренную повязку, за поясом которой Моторин узнал очертания каменного ножа. Вояка…
– Будешь… – он на секунду задумался. – Марат. – Ткнул мальчишку в грудь и повторил. – Марат.
– Марат, Марат, – загомонили все трое и место переименованного тут же занял следующий.
Через минуту Тараниопу окликнула детей уже новыми именами:
– Марат, Антон, Дариа!
– Дарья, – поправил её Пашка. – Дарья, это Даша. Даша.
– Даша, – смачно проговорила Таня и повторила призыв. – Марат, Антон, Даша!
– Таня, – смущённо прервал её Моторин.
Девушка с готовностью повернулась к нему. Вот я дурак, подумал молодой человек. Всех назвал. А себя?
– Паша, – он ткнул себя в грудь левой, здоровой рукой. – Паша Моторин.
С криком «Паша!» на него накинулись все четверо. Как, оказывается, приятно, когда тебя обнимают дети…
В процессе осмотра вырубки, Моторин выяснил, что проживающий здесь индеец занимался добычей соли. Выпаривал её именно в той самой, каменной чаше, за которой так удачно прятался вечером Пашка. Кроме того, на открытом месте нашлись две полосы кукурузы, до спелости им ещё месяца два, узкое длинное поле, засеянное растением, очень похожим на овёс, небольшая посадка картошки, и грядка кабачков.
Два остальных вигвама выглядели нежилыми. Создалось впечатление, что раньше здесь обитало больше людей. И возможно, причиной демографического кризиса были именно расписные налётчики.
Дети, пока Моторин спал, стащили их тела в кучу и тщательно обыскали. Ему пришлось заняться только болтами, и то неудачно. Распотрошив три трупа, молодой человек решил, что лучше сделает новые.
На дастархане в ряд лежали шесть трофейных луков, пара десятков стрел к ним, каменный клевец, очень прочно увязанный на дубовую рукоять, и три копья. Отдельно были сложены самые ценные трофеи – почти бесформенный бронзовый топорик, короткий железный нож, и поломанное надвое копьё с бронзовым же наконечником. Меховая и кожаная одежда налётчиков возвышалась отдельной бесформенной кучей.
Возле второго вигвама, на дубовом кострище, лежал на спине вчерашний индеец. В его огромную, заскорузлую ладонь была вложена узкая ладошка лежащего рядом мальчишки лет двенадцати. Хозяин был полностью одет, на груди его лежало то самое короткое копьё. У мальчишки в руке был каменный топорик. Таня подошла и указала на каждого из них рукой.
