Бертелис всегда был высоким, на полголовы выше даже Калара, но Меровех возвышался и над ним. Повернувшись на месте, герцог оглядел собравшихся рыцарей. Его белое лицо и волосы резко выделялись на фоне черных доспехов, а красные глаза сверкали в свете факелов, как у волка. Разговоры в зале прекратились, и все собравшиеся подошли ближе к дуэльной арене, чтобы лучше слышать слова их повелителя.
- Сегодня знаменательная ночь, братья мои, - произнес Меровех, и его голос разносился по огромному залу. Герцог начал шагать по кругу арены, словно зверь в клетке. - Сегодня начнется рассвет новой эры в истории Музильона. Когда-то наше герцогство было самым могущественным во всей Бретонии. А теперь мы получили шанс вернуть былую славу - вы и я.
Калар почувствовал, что его так захватила речь Меровеха, что он был не в силах оторвать взгляд от герцога.
- Семьсот лет я спал, - продолжал Меровех. - И когда проснулся, то увидел, что Музильон стал лишь бледной тенью своего славного прошлого. Его оскверняют паразиты, его земли захватили соседи, и само его имя стало символом краха и отчаяния. Но теперь я вернулся. Теперь Музильон вновь вознесется к славе. И вы, братья мои, вознесетесь вместе с ним.
Меровех вернулся в центр арены и остановился. Калар чувствовал, как собравшихся охватывает неистовое восхищение.
- Каждый из вас проявил себя достойным, - сказал Меровех. - И теперь я дарую вам величайший дар из всех, что вы когда-либо получали. Сегодня вы станете словно боги среди людей, и вместе мы вернем то, что по праву принадлежит нам. Вся Бретония падет на колени перед нами, и ее земли станут красными от крови.
Словно по сигналу раздался скрежет древних механизмов, и купол дворца над головами собравшихся начал раскрываться, словно лепестки черной розы под полуночным небом. Тучи в небе разошлись, и серебристый свет Маннслиба наполнил обширный зал. В толпе зрителей послышались изумленные вздохи, но удивлялись они не механическому чуду и не свету серебристой луны. Нет, эти вздохи изумления предназначались второй луне: Моррслиб, сиявший колдовским зеленым светом, взирал на собравшихся, словно злобное око.
Меровех стоял, воздев руки к небесам, купаясь в зловещем изумрудном сиянии Моррслиба.
- Время пришло! - воскликнул герцог. - Приведите пленника!
Пленника, закованного в тяжелые заколдованные цепи и окруженного стражниками, тащили по залам дворца, выведя его из темницы глубоко в подземелье. Он ревел в дикой ярости, и оглушительное эхо его рева разносилось по нижним этажам. Его массивное тело являло собой массу ожогов, страшных шрамов и синяков - заслуга лучших пыточных мастеров герцога. Более двух десятков мускулистых тюремщиков с усилиями тянули толстые цепи, чтобы заставить пленника двигаться. Тюремщики носили на головах черные кожаные капюшоны, а сопровождали их дворцовые стражники - безмолвные, давно мертвые воины в черных пластинчатых доспехах.
