Впереди сидел мужчина лет сорока, в кожаной куртке и такой же фуражке со звездочкой, лицо его выражало мрачные мысли. Чем-то он был схож с инквизитором. в телеге находилось еще пять человек почти с одинаковыми лицами - длинными, бледными, заросшими. У всех холодный, отрешенный взгляд. Замыкал повозку здоровый неуклюжий верзила с грубыми чертами лица в небрежно наброшенной шинели. Он сидел, свесив длинные ноги в больших нечищенных сапогах. От затаившегося в безмолвии экипажа повозки веяло могильным холодом. Корниенко всем своим существом - цепкой памятью, плотью, нервами, воображением - "фотографировал" обстановку, "щелкал" кадр за кадром, анализируя и сортируя их по важнейшим признакам.
"Главное - не даться в руки живым".
- Солдат, иди сюда, - притормозив повозку, повелительным тоном окликнул возница в кожанке.
В голосе слышался местный акцент.
- А этого не хочешь? - покрутил Толя гранату, выпрямляя скобы чеки запала.
- Не дури, покажи дорогу, - миролюбиво продолжал возница и протянул Толе планшетку с картой.
"А вдруг "ястребки"?" Интуиция подсказывала - бандиты.
- Дорогу вам покажет командир, его штаб сзади, - твердо ответил Корниенко.
Он видел, как возница нервно, не глядя больше в сторону солдата, дернул вожжами, погнал лошадей в полный аллюр.
Из-за поворота дороги показались всадники.
- Врешь, не уйдешь! - упрямо крикнул Корниенко.
Десять дней общения с конем не пропали даром. Он послушно перешел в галоп, настиг и опередил повозку; по команде Корниенко конь круто развернулся, потоптавшись на месте, угрожающе пошел на соскочивших и сгрудившихся вокруг телеги неопрятных, заросших людей.
Корниенко в одной руке держал карабин, в другой гранату.
- Документы! - приказал Корниенко, не сходя с разгоряченного коня.
На дороге, запруженной повозками, конями и людьми, установилась безмолвная тишина. Первым прервал гнетущее молчание возница в кожанке. Стремясь как можно скорее избавиться от тягостного чувства, он пошел навстречу Жеребцову, услужливо предложил портсигар с папиросами.
- Курите. Мы хотели спросить дорогу, а солдат испугался, - объяснял человек в кожанке, стремясь незаметно унять дрожь пальцев, державших портсигар.
- Опять, Корниенко, паникуешь. К мании величия прибавилась шпиономания, - громко рассмеялся Жеребцов, злорадствуя над Толей.
- По коням! - скомандовал Умаров.
Прошло немало времени с тех пор, как Корниенко возвратился в свой полк, однако нервная тревога, поселившаяся в душе, не оставляла его.
