- А я из-за вас получать взыскания не намерен, товарищ Фролов! Понятно вам? Не намерен! Я лучше сам на вас взыскание наложу… Письмо получено. Да, да, получено, товарищ Фролов. - Лейтенант взял со стола какой-то зеленый конверт, потряс им над головой и с размаху бросил на стол. - И вы дурака не валяйте, товарищ Фролов! Маленького из себя не стройте!
Тут Гриша почувствовал, как Олег толкнул его в бок, и услышал его взволнованный шепот.
- Дураки мы! Пойдём скорее! Ведь письмо написать можно… Напишем письмо, и всё!
Ребята поднялись.
- Всё! Кончены разговоры! Всё! - яростно прокричал толстый дежурный, треснул трубкой о рычаг и, сопя, повернулся к мальчикам: - Так! Слушаю вас!
Мальчики взглянули друг на друга и ничего не ответили.
- Ну? Что вам угодно? - повысил голос дежурный.
- Нам… мы… нам ничего… мы просто так… - пробормотал Олег.
- Как это «просто так»? Гулять, что ли, сюда пришли?
- Мы… мы… Пойдем, Уточкин, - быстро сказал Олег.
Мальчики дернулись было к выходу, но тут же застыли на месте, в ужасе приоткрыв рты и вытаращив глаза. В дверях стоял тот самый лейтенант.
Гриша так и не запомнил, сколько длилось страшное, леденящее душу молчание.
Ему казалось, что прошли целые часы, прежде чем Олег выговорил сдавленным голосом:
- Здравствуйте, товарищ лейтенант!
- Здравия желаю! - ответил тот, вглядываясь в мальчишек.
И вдруг дрессировщик и ассистент, словно подхваченные волной отчаяния, заговорили одновременно, заговорили громко, быстро, перебивая друг друга, стараясь друг друга перекричать:
- Товарищ лейтенант, вы… вы… нас простите, это мы на вас тогда собаку…
- Ага… нечаянно… мы вам только показать…
- Мы её дрессировали на собаку охранно-сторожевой службы…
- Он поводок нечаянно упустил. Он вам только показать, а она вырвалась…
- Мы отрабатывали с ней команду «фасс», и мы хотели потом пойти в питомник и показать, как мы её дрессируем…
- Вам теперь прививки надо делать…
- И мы хотели попросить, чтобы нам дали настоящую овчарку на воспитание, и…
- Потому она, может быть, бешеная. Нам тоже делают прививки…
По мере того как дрессировщик с ассистентом несли эту околесицу, лицо лейтенанта становилось всё жестче, всё сердитее.
- Ясно! Хватит! - вдруг крикнул он и, сунув руки в карманы брюк, большими шагами стал ходить по комнате.
Ребята умолкли. От них, как говорится, пар шёл.
- А, ч-ч-черт! - прорычал высокий лейтенант.
Дежурный сидел, низко склонив голову над столом, и Гриша заметил, как он покусывает губы, чтобы не рассмеяться. Милиционер, сидевший в углу, закрыл лицо растопыренными пальцами правой руки, и плечи у него дрожали. И милиционер, стоявший у двери, тоже сдерживал улыбку.
