- Это что же в подкрепление поручения твоего шефа?
- Ствол там не помешает, - дипломатично заметил Костя.
- А что в Сосновске война идет?
- Война - не война, но крутые там озверели, дня без разборок не проходит. На прошлой неделе одного хлопца вовсе не хлипкого, там завалили.
- Напрочь завалили?
- В реанимации в Одессе лежит.
- Подстрелили, говоришь, в Сосновске, а госпитализировали в Одессе?
- В Сосновске его нельзя было оставлять.
- Очень любопытно. Ваш хлопец?
- Контачил с нами, но работает в другой фирме.
- В той, где стволы с разрешением на них выдают? - прищурился Олег.
Костя потупился, стал разглядывать носки своих туфель.
- Кто же его так? - не отступал Олег.
- Местные бойцы на подряде.
- А чего они окрысились? Физиономия его не понравилась?
- Физиономия у него в порядке. Он одним объектом интересовался, а они прикрывали этот объект.
- У этого объекта не греческое ли имя?
- Я не силен в греческом.
- Зато в трепе ты силен, как и твой шеф! - повысил голос Олег. Забери ствол и эту ксиву.
- Отказываетесь? - недоуменно посмотрел на него Костя.
- В компетенцию вице-президента компании "Скиф-Холдинг" не входят перестрелки с провинциальными мафиози. Это ваша задача обеспечить его безопасность где бы то ни было. За это вам деньги платят, притом немалые. Компрунэ ву па?
- Компрунэ-то компрунэ. Но что передать Василию Тимофеевичу?
- Что слышал, то и передай!
Еще вчера чутье подсказало Олегу, что просьба Василия Брыкайло о выяснении теневых связей сосновского "Атланта" вовсе не безобидна. И вот теперь не оставалось уж сомнений, что ко всем проблемам, ожидавшим его в Сосновске, прибавилась еще и эта.
Выезжая из паркинга, он едва не столкнулся с новеньким "вольво", владелец которого обругал Олега последними словами. Олег не остался в долгу, но настроение было окончательно испорчено.
Уже поставил машину в гараж, когда вспомнил, что в доме нет ни крошки, а сегодня он не обедал - что-то где-то перехватывал на ходу. Голода не ощущал, но было только начало восьмого, да и о завтрашнем дне надо подумать. Тащиться за три квартала в ближайший гастроном, толкаться в очередях не хотелось. Решил ограничиться фруктами, что передала мать.
Посылка была довольно тяжелой, так что голодная смерть ему не грозила, хотя фрукты не прельщали его, не мужская это еда.
Был приятно удивлен, когда открыл посылку и обнаружил поверх прикрытых вощеной бумагой винограда, слив, груш, целлофановый пакет, а в нем палку копченой колбасы, кусок белужьего балыка, сыр и бутылку муската "Красный камень". То, что этот пакет укомплектовала и вложила в посылку Зина, не было сомнений. Но как она ухитрилась это сделать незаметно у него на глазах, Олег понять не мог. Должно быть, она и в самом деле кудесница. Удивление сменилось чувством радости, умиления, что теплом хлынуло в сердце, на какой-то миг переполнило его. Донимавшие весь день неприятные мысли как-то разом угомонились, уступив место одной импульсивной, захватывающей. А что если сейчас рвануть к ней в гостиницу и, не слушая никаких отговорок, подхватить на руки ее - маленькую, хрупкую, невесомую, вынести на улицу, усадить в "жигуль", привезти сюда и уговорить, умолить остаться с ним навсегда? Не она предназначена ему судьбой? Да чепуха это! Откуда знать этой милой, доброй девочке, кто кому предназначен? Правда она не лишена экстрасенсорных способностей: угадала его мысли, и то, что его мимолетный роман с младшей кузиной ничего хорошего ему не принес. Однако, последнее не надо относить за счет ее проницательности: Зина живет по-соседству с его матерью, тетей Дашей, которым хорошо известны все перипетии его безрадостного романа с Полиной, о чем они, должно быть, не раз судачили в присутствии девочки-соседки. А девочка держала ушки на макушке.
