Широкие тоннели были прекрасно освещены янтарными кристаллами, ширина и высота не позволяла взлететь, но вполне легко было передвигаться пешком. Эуи с интересом разглядывал пещеры, некоторые ответвления были необыкновенно красивы — отделаны витиеватой резьбой и фресками. В одном из тоннелей Зима остановилась, несколько секунд разглядывала очередные фрески, затем вдавила фрагменты рисунка и стена стала двигаться вперед, создав два боковых входа в помещение, залитое мерцающим красным, синим и фиолетовым свечением. В глубине обставленного зала, накрытый обтекающим балдахином, стоял трон. Он выглядел как огромный фиолетовый цветок с раскрытыми лепестками. Трон был выполнен из неопределенного материала, казалось, лепестки были живыми и по ним еще течет сок жизни. Прожилки и полупрозрачные концы лепестков, все в них жило и благоухало. Подойдя ближе к трону, Эуи ощутил какой-то трепет и волнение. Балдахин стал исчезать как тающая снежинка. Цвет трона стал постепенно меняться, из фиолетового — в синий, затем — в зеленый, а потом — в красный, и, наконец, окончательно засиял красно-оранжевым свечением. Счастливая Зима покрылась ажурной белизной, румянец на щечках заиграл в ответ цвету трона, весь ее контур засветился ореолом белого света. Она пригласила Эуи сесть на трон.
— Да, он Ваш! Он принадлежит вам по праву! Именно так святился трон, когда к нему приближался прежний хозяин!
Эуи с любопытством приблизился, погладил лепестки трона. На ощупь они были теплыми влажными и бархатными, сидение переливалось всеми цветами замысловатых клеток, как-будто приглашая, заигрывая с ним. Эуи осторожно сел, облокотившись на лепестки. Крылья удобно уложились в другие два лепестка, как раз по размеру нового Короля. Лепестки трона были большими, приятными и удобными. Когда правая рука легла на лепесток-подлокотник, то на продолжении лепестка стали проявляться прожилки в виде замысловатой сетки или схемы с тускло пульсирующими разноцветными вкраплениями мерцающих точек. Этот рисунок заинтересовал Эуи, что-то в памяти возникало в ответ мерцанию. Он слегка дотронулся до одной точки, и она стала расширяться, показывая некий геометрический рисунок. В сознании Эуи возникла подсказка, карта. Да это карта лабиринта! Каждый раз, осторожно прикасаясь к одному и тому же фрагменту карты, Эуи увеличивал схематическое изображение тоннелей и комнат. И, в конце концов, появилось тусклое изображение некоего помещения. Можно было разглядеть крупные предметы и приблизительное убранство. Эуи попытался просмотреть путь. Много, очень много завалов и разрушений. Там, где прохода не было, трон показывал сломанные линии, и на рисунке тут же проявлялись обходные пути, без изломов.
