Я подбежал к воротам. В тот же миг метнулись мимо меня фигуры Бори и Юры, скрылись в дыму: «Там же телята!»
Я кинулся за ребятами. На первых же шагах наскочил на телёнка. Схватил его за уши, но он мотал головой, ревел и пятился от меня. Тогда я сбросил с головы плащ, забежал сзади и стал хлестать телка плащом. Задыхаясь от дыма, выгнал телёнка и у самых дверей почти налетел на Федю. Он вытаскивал за уши сразу двух телят.
– А, Ваня, – только и пробормотал Федя и снова исчез в дыму.
Мы добежали почти до огня, и я увидел на полу ту белоголовую тёлочку, что изжевала у меня рубашку. Тёлка тяжело кашляла и ревела. Она подобрала ноги, хотела подняться, но снова упала. Я схватил белоголовую за передние ноги и потащил. Тащить было трудно. Тёлочка упиралась задними ногами в землю. Меня обожгло жаром – с крыши упала горящая слега и подкатилась прямо ко мне. Я снова схватил тёлку. Подскочил Юра, и мы, задыхаясь, выволокли её.
– Ну, теперь всё! – облегчённо вздохнул Федя, выбегая из ворот.
– А где же Боря? Боря! Борис! – закричал Юра.
Вместе с Федей мы бросились в горящий сарай.
Боря лежал, закрыв руками лицо. Задыхаясь, мы вынесли его из дыма.
А возле сарая хлопотали уже колхозники с топорами и вёдрами, стояла пожарная машина. Огонь осветил её, и я узнал дядю Стёпу. Он крикнул кому-то возле того конца сарая, где било особенно яркое пламя:
– Разворачивайте рукав! Миша, Никанор, давайте качать, сатаны!
Пока я лежал на земле, откашливался и приходил в себя, машина работала, по крыше бежала хлопающая водяная струя.
– Отпрягай! – доносилось до меня. – Да скачи быстрее.
– Молока! Молока привези!
Около меня суетились женщины. Одна торопливо вытирала мне лицо, другая принесла воды, и я почувствовал, как холодная влага освежает, пробуждает к жизни.
Приехал какой-то мужчина. Вспышки огня, теперь уже редкие, позволили рассмотреть чемоданчик в его руках. Блеснули очки.
– Где? – спросил мужчина.
– Вот здесь, Николай Александрович. Один очень уж плох.
Я понял: привезли доктора.
– Кто очень плох? – спросил я у женщины, прикладывающей мне к голове холодную повязку.
– Да, пионер какой-то…
– Боря! – вскричал я и хотел подняться, но женщина взяла меня за плечи и с силой прижала к земле.
– Ты, мальчик, лежи, лежи! Ничего, всё обойдётся.
– Пу-устите! – пытался я вырваться.
– Лежи, лежи! – строго приказывала женщина.
С неё текла вода, и я только сейчас заметил, что и сам тоже мокрый насквозь, и подо мной грязная земля, и от моих рук пахнет дымом.
