– Значит, есть причина, – снова пробурчал Юра.
– Что же за причина? – спросил рыжий, сузив свои маленькие глазки в щёлочки.
– Вы знаете что-нибудь насчёт закона об охране природы?
– Как же, знаю.
– Зачем тогда нарушаете его?
– Кто? Я? – изумился рыжий, широко открывая глаза.
Я посмотрел, а они у него серые-серые и смотрят на Юру будто с насмешкой.
– Да, господи, это что ж такое ты говоришь? Никогда, ни в жизнь не был нарушителем. Да я…
– А кто вчера стрелял утку? – обличающе перебил мужика Юра.
– Да что ты, господь с тобой! Знаю я, когда надо охотиться. У меня ещё дед был, так он учил меня маленького, вот поменьше его, – кивнул рыжий в мою сторону, – что утку, что всякую другую дичь нельзя стрелять во время гнездования.
– Не пошла вам впрок наука, – хмуро пробурчал Юра. – Вот возьмём да и сведём вас в сельсовет…
Мужчина неожиданно лёг на траву и достал из кармана портсигар.
– Вот уж привязался: чего доброго, и в сельсовет сведёт…
Хихикая, полез в костёр за угольком, а я ждал, когда рыжий достанет сигарету. Но сигареты лежали у него в портсигаре, так что названия их всё равно определить было нельзя.
– Дяденька, дайте закурить! – сказал я, набравшись решимости.
Он полез в портсигар и вытряхнул ещё одну сигарету. Я схватил её и, словно давно не курил, сразу потянулся за угольком. Но не успел затянуться, как меня разобрал кашель.
– Вот это сигарета! – сказал я, прокашливаясь. Вытер слёзы, осмотрел сигарету и заметил на ней надпись «Шипка». – Как вы её курите?
– Ну, не знаю, какие ты куришь, – ухмыльнулся мужик. – Это самые лёгкие… Болгарские.
– Болгарские? – вроде как изумленно вскрикнул Юра. – Ну-ка, Ваня, дай я попробую.
Юра взял сигарету, долго рассматривал её, потом, пуская дым, небрежно произнёс:
– Да, сигареты лёгонькие… И много их у вас в селе курят?
– Не знаю… Всё больше «Прибой» в ходу да ещё «Север»… А иные махоркой балуются.
Я невольно посмотрел на пиджак мужика. Пуговицы на пиджаке были не медные, а чёрные.
Мужик посидел, посидел около нас и поднялся:
– Сиди не сиди, а идти надо. Вы, ребята, случайно не видели здесь корову? И куда она запропастилась?
Он пошёл от нас, то наклоняя голову, то задирая её, и маленькая кепочка, казалось, вот-вот упадёт с его взлохмаченной головы.
– Вы, ребята, как хотите, думайте, – сказал Боря, – а мне он не нравится…
– Браконьер! Я же видел вчера. Такой же рыжий, такая же кепочка на голове и потом… эта папироса.
Я побежал к Феде. На ферме его не было, и я долго бегал по степи, пока не нашёл его в ложбине, где он вместе со Стёпкой пас телят. Без всяких предисловий я показал Феде пуговицу и спросил, у кого в селе такие. Он пожал плечами, потом позвал Стёпку:
