— Ах! — вскрикнула её хозяйка и дёрнулась, но я уже вновь прижимал её своим телом и страстно целовал. — Ах!
Повторно она вскрикнула, когда следом за кофточкой затрещал лифчик.
— М-м, какие сладкие! — произнёс я специально для партнёрши, впившись губами в её грудь. Та подалась мне навстречу и прижала ладонью мою голову к себе. Я сжимал одну грудь и целовал другую, потом менял их. Наигравшись вволю, я взялся за юбку и поступил с ней точно так же, как и с прочими деталями одежды эхоры. На этот раз со стороны партнёрши не последовало ни малейшего возмущения, её это ещё сильнее завело. Я уже не видел в её глазах ни тени разума, подо мной лежала течная самка.
На целительнице были надеты белые трусики-стринги. Стянув с её попки, я засунул их ей в рот. Как кляп этот комочек ткани, который в щепоть можно собрать, не годился, но зато идеально подходили для игры, чтобы держать партнёршу в имеющемся состоянии.
Под трусиками скрывалась узкая полоска аккуратно подстриженных тёмных волосков на лобке и тёмные набухшие половые губы, между которыми блестела влажная щёлка. Разведя руками девичьи бёдра, я прижал к губам головку члена, несколько секунд медленно водил по ним, размазывая смазку, после чего рывком вошёл внутрь на всю его длину.
— М-м-м!!! — замычала эхора, стиснув зубами трусики, выгнувшись и инстинктивно сведя бёдра, чем чуть не столкнула меня на пол.
«Какая узенькая! — удивился я про себя. — Хорошо, что успела так намокнуть, а то бы точно не вошёл в такую дырочку с мышиный глаз без подготовки».
Кажется, своими действиями я причинил ей некоторую боль, но это лишь сильнее завело партнёршу. Брал я её грубо, быстро, буквально вколачиваясь в её лоно. Первый оргазм она испытала уже через минуту, и тут же забилась в сладострастных судорогах второго. Третий оргазм совпал с моим.
Я навалился на неё сверху и замер, тяжело дыша и чувствуя, как бьётся её сердце.
— Что же ты со мной сделал, гадёныш, — простонала она.
— Тебе же понравилось? — прошептал я. — Так почему я гадёныш, солнышко моё?
— Потому что чужой принадлежишь и станешь ей делать так же сладко.
Я опустился на колени на пол рядом с кушеткой и стал гладить женщину по голове. Про себя в этот момент боролся с желанием, чтобы одним ударом отправить целительницу в мир Морфея, вскрыть шкафчик, уколоться и пойти творить добро направо и налево в том понимании, что вижу сам.
— А хочешь, чтобы… — начал, было, я говорить, но тут меня прервал стук в дверь.
