В процессе приготовления этой бурды я предположила, что если в том мире уже изобрели мультиварку, то в этом, по-любому, кто-то должен был изобрести зельеварку и продавать ее в каждом магазине. Вонища стояла такая, что мне пришлось завязать на лице платок. Содержимое некоторых баночек-скляночек плавно перекочевывало в котел с противным хлюпом.
– А теперь пей… – приказал Огрызок, когда над зельем пошел ядовитого цвета дымок. В огромном котле булькало варево коричнево-зеленого цвета и явно неоднородной консистенции. Я, зажимая нос, набрала его в какую-то колбу. В голове промелькнули ненужные ассоциации. Сразу почему-то вспомнилось, как сантехник при мне снимал колено засорившейся раковины и демонстрировал его содержимое. В моем прилипшем к позвоночнику желудке произошла революция. Одна особо агрессивная бифидобактерия орала другим бифидобактериям: «Сохраняйте спокойствие! Враг не пройдет! Мозг не допустит того, чтобы это попало к нам!» Я даже конвульсивно дернулась, поднеся это варево к своему рту.
– Я тебе настоятельно рекомендую выпить его тепленьким, потому что, когда оно станет холодненьким, будет только хуже… – подозрительно ласково произнес мой учитель, сидя на моем плече. Но я не могла разжать губы, чтобы хотя бы набрать в рот это зелье, пахнущее как выстиранное, но забытое на неделю в закрытой стиральной машинке полотенце. Хотя если принюхаться, то, скорее, пахло грязной и затхлой кухонной тряпкой.
– Да что ты над ним трясешься? Зажала нос, закрыла глаза и выпила залпом! – возмущался Огрызок. – Ты что? Зелья никогда не пила?
– А какие у него побочные эффекты? – Я пошла на хитрость в надежде отсрочить неизбежную дегустацию.
– Ты мне зубы не заговаривай! Пей и сама все узнаешь! – возмутился Огрызок. – Я тебе сейчас ухо откушу, если не выпьешь! Раз… два…
И я, закрыв глаза, представляя, что пью молочный коктейль с ванильным наполнителем, сделала большой глоток. Тонкие оттенки вкуса оценить мне не удалось, зато весь букет запаха я оценила сразу.
– Мало, – сказал розовый садист на моем плече. – Давай до дна!
Я помялась, а потом сделала еще один глоток, но мой желудок, уже наученный горьким опытом, намекнул мне, что если я проглочу еще и это, то он за себя не отвечает. Я застыла с полным ртом и надутыми, как у хомяка, щеками, напряженным взглядом ища, куда бы это сплюнуть. Усилием воли я сумела заставить желудок принять еще одну порцию этого варева. Третий глоток чуть не стал роковым, когда я почувствовала легкое головокружение, явно не от успеха.
