Все это вполне могло быть очень талантливой выдумкой, но в книге, несомненно, присутствует атмосфера правдоподобия; и кажется очень странным, что более поздний автор должен был быть «очень внимательным и избегать анахронизмов», по мнению Э.К. Ричардсона. Именно по этой причине и возникла та хронологическая путаница, о которой мы уже упоминали, рассказывая о путешествии Климента в Цезарею и об отъезде Симона в Рим. Но, как и в случае с апокрификой Нового Завета, точная дата создания Псевдо-Климентовых книг для нашей книги совсем не важна, ибо вполне достаточно знать, что эти творения, если их рассматривать в целом, сыграли большую роль в первые тринадцать веков христианской эры.
Вероятно, Евсевий и Епифаний относились к ним с неприязнью, и называли еретическими, но Василий и Григорий использовали их аргументы в борьбе с астрологией. Геласий мог называть их апокрифическими, но Винсент из Бове оправдывал использование апокрифических книг в целом и несколько раз цитировал эту конкретную книгу в своих трудах, а сюжеты из этих книг, как мы увидим позже, стали темами для средневекового искусства.
Сходство с Апулеем и Филостратом
В «Псевдо-Климентинах» мы находим то же сходство с работами Апулея и Филострата, что и у апокрифического Евангелия. Мы видим тот же интерес к естествознанию и магии в сочетании с религиозными описаниями, которые столь характерны для пестрых и разнообразных эпизодов «Метаморфоз» и для биографа Аполлония Тианского. Интересно отметить, что две работы Апулея были посвящены Фаустину, которого он называл «своим сыном», а отца Климента звали Фаустус или Фаустиниан (полагают, что в легенде о Фаусте рассказывается именно о нем и об эпизодах из его жизни). Но это, скорее всего, совпадение.
Однако, вряд ли была случайной связь между купанием Петра в море и тем очищением с помощью морской воды, которое позже помогло герою «Метаморфоз» вернуть себе утраченный человеческий облик. Аналогии в работе Филострата еще более впечатляющи. Петра можно отождествить с Аполлоном, а Климента — с Дамисом, в то время как колдунов и магов олицетворяет знаменитый Симон Маг.
Аполлоний воздерживался от употребления мяса и вина и носил льняные одежды, а Петр жил «на одном хлебе с оливками, добавляя к ним множество корений; а моя одежда», — говорил он, — «Такая, какой вы ее видите: туника и плащ; имея их, я больше ни в чем не нуждаюсь».
Вслед за Филостратом, Псевдо-Климент рассказывает нам об огромных костях, которые сохранились до сих пор, считая это доказательством существования древних гигантов, а рассказы о браминах и упоминания о скифах в «Жизни Аполлония Тианского» имеют свои аналоги в «Признаниях», где в ряде коротких глав сообщается об этом и других необычных народах. Петр, конечно, был евреем, а не эллином, как Аполлоний, но среди его спутников были люди, которые отлично разбирались в греческой философии и могли долго обсуждать затронутые ею вопросы. Они также ценили языческое искусство и, с согласия Петра, посетили храм на острове и «искренне любовались» «великолепными колоннами и величественными творениями Фидия».
