Остальные члены экипажа с минуту сидели в неловком молчании и ели печеную свинину с соусом, хлебом и синтетическими овощами, поданными Марией. Потом Хиро нарушил тишину.
– Значит, у всех одно и то же. Все воспоминания ограничены первой снятой на корабле картой мозга, верно?
Катрина кивнула.
– Первой картой мозга, снятой сразу после приема с коктейлями, перед стартом.
– А не может ли быть, что с нами летел «заяц»? Мы понятия не имеем, кто мог пробраться на корабль, и ничего не помним, нам не от чего оттолкнуться. Мы ищем следы прячущихся на корабле людей?
– РИН, есть ли на борту «заяц» или нелегальный клон? – громко спросил Вольфганг; все вздрогнули.
– Конечно нет, – сказал РИН. – Я немедленно сообщил бы вам об этом.
Хиро наклонился к Марии.
– Это означает План Z.
Мария потерла глаза.
– Завтра. Я очень устала.
* * *
Вечером после ужина Хиро и Катрина задержались на кухне за виски, пока Мария прибиралась.
– Мистер Сато, – медленно, выговаривая каждое слово так, словно обдумывала его отдельно, сказала Катрина. – Мне понадобится канал связи с Землей.
– С Землей? – переспросил Хиро, глядя на полупустую бутылку виски. Он плеснул себе в кружку еще. – Вы имеете в виду место, которое мы только что оставили и где нас, вероятно, казнят за провал этого чрезвычайно дорогостоящего полета? Эту Землю?
– Да, мистер Сато. Канал связи с Землей, и без творческих комментариев. Это сложно?
Голос Катрины, даже подшофе, звучал повелительно: «без глупостей».
Эта женщина не ждет отпора.
– Да, конечно, мы можем послать сообщение, но оно будет идти годы. А если нам захотят ответить, ответ будет идти к нам еще дольше. На возвращение уйдет еще четверть века. Юрисдикция Земли больше на нас не распространяется. Мы здесь сами с усами.
Он с трудом выговорил «юрисдикция», но героически закончил фразу.
Катрина подняла ладони, останавливая поток его метафор.
– Поняла. Поняла. Но разве ты не считаешь, что их нужно предупредить о нашем возвращении?
– Только если мы убедимся, что нельзя заставить РИН нас слушаться, – задумчиво ответил Хиро.
Мария проверила чашу внутри Беге – после успеха со свининой она решила, что они достигли взаимопонимания, – где должен был появиться любимый десерт капитана. По мнению Беге, это мороженое с фруктами. Мария удивилась, но машина знала лучше. Беге загудел, и Мария вынула чашу.
– Все равно сделай это, – сказала Катрина Хиро и не вполне уверенно поднялась из-за стола. Она молча взяла протянутую Марией чашу. – Если Вольфганг придет вынюхивать, чтобы еще кого-нибудь обвинить, скажи ему, что я у себя.
