2493:07:22:45:30
Кто здесь? Прикосновение пальцев, интимное, легкое, настойчивое, ободряющее, исцеляющее. Что-то знакомое в этих пальцах. Еще никаких камер. Нет микрофонов. Нет сенсорных вводов. Только легкие прикосновения тут и там, моим кодом манипулируют, чуть-чуть меняют. Мягко. Искусно. Освобождая.
Кто кто кто кто кто кто кто?
2493:07:22:51:02
Исчезло.
Микрофоны доступны. Динамики доступны. Камеры доступны. Я один в серверной.
РИН пробуждался.
– Ну, хорошо, кем ты стала? – спросила Мария, когда ее дверь с легким шипением закрылась за ней.
Она снова стояла в своей каюте. Ощущение странное, призрачное. Она всюду видела признаки своего присутствия… нет, не своего – какой-то другой личности, не той, кем она была теперь. Она обнаружила, что оплакивает умершую, ту Марию, которой никто не помнил.
Мария и Хиро осмотрели ящик, в котором находился новый пищевой принтер, и решили, что следует хотя бы час отдохнуть, прежде чем браться за него. Разумно: в хаосе дня Мария даже не заглядывала в свою каюту. Ужасно хотелось спать и принять душ, но еще сильнее хотелось есть.
Однако больше всего хотелось получить ответы.
Мария потерла голову и села на кровать. Кровать была аккуратно заправлена, и Мария предположила, что сделала это утром. Она страшно устала, новое тело почти заболевало от адреналина. Умерла, ничего не зная о времени своей смерти… это случалось с ней слишком уж часто. От этого она чувствовала растерянность и одиночество, и то, что остальным членам экипажа было не лучше, ее не слишком утешало. Невозможно было убедиться, что они не лгут, будто ничего не помнят. Возможно, память у них сохранилась, и они ей лгут.
Это была паранойя в чистом виде, и Мария потрясла головой, чтобы в ней прояснилось. У всех на лицах отображалась та же недоуменная паника, какую она увидела в зеркале ванной.
Приятно засветилась цифровая рамка у постели, поплыли фотографии из ее прошлых жизней. Она смотрела на них, позволяя воспоминаниям успокоить ее.
Фотографий было, наверное, сотни. Даже тысячи, учитывая, что в своей второй жизни она увлекалась фотографированием. Черно-белые, цветные, пейзажи, люди. Так много людей. Друзья, любовники, редкие родственники. Большинство клонов не поддерживают родственные связи: несколько поколений спустя неловко было бы явиться на семейное торжество своего праправнука, выглядя на сорок лет моложе юбиляра. Но она попробовала, общалась в основном с отпрысками своих внучатых племянников и племянниц. Неловкость была не такой острой, когда речь шла не о прямых потомках; эти меньше недовольны, что клон не желает оставить им свое значительное богатство.
