– Боишься, что она убежит?
– Если она очнется, это будет наш единственный свидетель, – ответила Джоанна. – И единственный подозреваемый, если она причастна к той бойне. – Она кивком указала в сторону секции клонирования. – Для всех безопаснее, если ее не отстегивать.
– А как же капитан? Нынешняя, я хочу сказать? – спросил Хиро. – Она ведь отдала приказ.
Джоанна вздохнула и откинулась на спинку кресла.
– Если возникают разногласия по медицинским вопросам, право решения за мной. Возможно, нам понадобится защищать от нее этого клона. Тебе приходилось сталкиваться с пересечением клонов?
Хиро мотнул головой и привычно солгал.
– Моя лаборатория была до того этичной, что становилось скучно. А тебе приходилось нарушать законы о клонировании? Твои клоны пересекались?
Врач помолчала.
– Ответить на этот вопрос должно быть легко, – сказал Хиро. – Либо «да», либо «нет», либо «я не хочу говорить об этом, Хиро; давай лучше поговорим о регби за последние двадцать пять лет».
– Просто думаю сколько, – сказала врач. – Воспоминания стираются.
– А мы пока не знаем, кому можно верить. Что ж, справедливо, – заметил Хиро.
Воспоминания. У него их было много. Детство он помнит с изумительной ясностью. А вот подробности разных жизней имели тенденцию смешиваться. И обычно он был за это благодарен.
– Я долго жила, – сказала наконец Джоанна. – Застала даже время до принятия Кодицилов.
Хиро присвистнул.
– Серьезно? Значит, тебя клонировали сразу многократно, или ты жила в золотую пору для хакеров.
– Своеобразное обозначение времени, когда люди манипулировали ДНК клонов, словно это рецепт торта, а не основополагающая матрица личности, – строго сказала Джоанна. – Время было совсем не золотое. Все больше неприятных случаев с детьми из пробирок, слушания по поводу этической стороны хакерского взлома ДНК и еще более сомнительного взлома карт мозга. Одно из величайших технологических открытий было объявлено вне закона из-за предприимчивости денежных мешков и преступных беспринципных хакеров. По-твоему, это «золотая пора»?
Хиро, рожденный после принятия Кодицилов, припомнил школьные уроки истории. «Детьми из пробирок» называли тех, кто родился с нежелательными генами, не того пола или калеками. Родители записывали матрицу ДНК и карту мозга и платили хакерам, чтобы те изменили пол, устранили увечье или даже, с неприятным чувством вспомнил он, сделали ребенка смешанной расы ближе к расе одного из родителей. Как только был запрограммирован новый, блестящий, совершенный клон, родители избавлялись от прежнего, дефектного, ребенка и пробуждали нового.
