Салли покачала головой, садясь напротив Марии.
– Ничего подобного я от вас не прошу. – Она кивком указала на закрытую дверь в дальней стене. – Я хочу знать, сможете ли вы взломать карту мозга моего партнера Джерома. Это его первая жизнь. Его должны были клонировать, но он заболел рассеянным склерозом. Этой болезнью страдали его брат, отец и бабушка. Он умирает. Если клонировать его в таком виде, всю жизнь он будет идти навстречу боли и медленной смерти. И неизвестно, как долго он проживет. Сейчас он хочет покончить с собой, а я не могу ему этого позволить. Не могу.
– Устранить рассеянный склероз? И все? Это можно.
Она выполняла более сложные задания и за меньшую цену. На следующий день после того, как Мария вмешалась в ДНК младенца, чтобы у девочки были голубые глаза и красивое личико, а заодно устранила мутацию, вызывавшую церебральный паралич, она напилась до беспамятства. Она говорила себе, что не участвовала в убийстве ребенка, что это преступление – на совести родителей, но все равно ей казалось, что у нее грязные руки.
Она полезла во внутренний карман пиджака, чтобы достать планшет со своими условиями. Открыла нужный файл и протянула планшет через стол.
– Цена. Что я буду делать и что не буду. Риски, связанные с вмешательством в матрицу ДНК. И легальные последствия, если нас поймают.
Салли привычно пробежала глазами файл – со сноровкой человека, привыкшего выискивать в договорах слабые места.
– Я покрою судебные расходы, если вас поймают. Впечатляет!
Мария пожала плечами.
– Самосохранение – один из признаков разумной жизни, – сказала она.
Салли приложила большой палец к планшету, подписывая документ. Не поднимая головы, она спросила:
– Если вы делаете что-то незаконное, разве этот контракт не становится бессмысленным?
– Я люблю присматривать за своими клиентами и иметь возможность напомнить им, о чем именно мы договорились, – сказала Мария. Она протянула Салли пустую флешку. – Перепишите сюда его карту мозга. Я возьму ее домой и поработаю. Верну завтра.
– Можете провести программирование здесь. Пожалуйста, – сказала Салли; сталь в ее голосе противоречила вежливому тону. – У меня нет привычки выпускать за порог матрицу своего партнера, тем более за границу штата.
Мария вздохнула.
– А у меня нет привычки использовать чужую сеть для своей работы. Которая является серьезным нарушением закона, как вам известно. Я знаю, насколько безопасна моя домашняя система, но ничего не знаю о вашей.
