— Самое обычное, — невозмутимо ответил Анкур так, словно они обсуждали погоду. — Ну, хотя бы самую малость.
— Но я не понимаю…
— Стой! — закричал Анкур подпрыгнувшему от неожиданности на стуле Глебу. — Лучше покажи сначала кулон.
— Что? Кулон? Ты о нем знаешь? — Глеб был поражен.
Откуда этому парню было известно об его кулоне? Что он еще знал?
— Еще бы, — усмехнулся Анкур. — Говорят, он сказочно красив, но я в жизни ни одного не видел.
— Их несколько? Что ты знаешь? ГОВОРИ! — Глеб не заметил, как перешел на крик.
Его сердце готово было выпрыгнуть из груди.
— Ладно, не показывай, если не хочешь. Зачем орать-то? — обиделся Анкур.
Глеб понял, что допустил промах. Он ничего бы не добился, если бы продолжил в том же духе.
— Прости, у меня его нет, — сказал Глеб, решив ему подыграть. — Его забрал король.
К удивлению Глеба, от обиды его собеседника не осталось и следа. Анкур как-то странно на него посмотрел, а затем хлопнул себя по лбу рукой.
— Эх, тупая я голова! — сокрушался он. — Да кто бы тебе позволил разгуливать с кулоном во дворце?! Поэтому ты не можешь радужничать, да?
Глеб промычал что-то, отдаленно похожее на согласие.
— Мог бы сразу сказать. Я бы понял, не идиот же, — проворчал Анкур примирительным тоном.
— Так и знал, что вы прохлаждаетесь! — прервал беседу показавшийся в дверях Севака, испепеляя взглядом Анкура. — Пир вот-вот начнется, будете подавать еду и, если что-то пойдет не так, пеняйте на себя!
Анкур показал язык ушедшему начальнику слуг.
— Я же говорил, за тобой следят, — сказал он, довольный подтверждением своей догадки. — Как бы еще он нашел нас так быстро? — и, не дожидаясь ответа, добавил: — Идем, не стоит заставлять его приходить еще раз.
Стоя на входе в королевский зал в ровной очереди слуг с подносом в руках, Глеб ощущал дрожь в ногах. Дело было не в том, что на подносе красовался поросенок, подозрительно напоминавший того, который обеспечил их обедом. И даже не в том, что он весил, кажется, целую тонну. Виновата была его голова, словно готовая разорваться от хлынувшей в нее информации.
Глеб напряженно старался найти хоть какую-то связь между теми обрывками, что у него были. Он не понимал, куда попал, не знал, почему его называли радужником и что вообще значило это слово.
Однако кое-что он все же выяснил. Во-первых, за ним следили, а значит, не было никакого резона планировать побег до того, как он не установит их личности. Во-вторых, его кулон был очень важен, и не только для него самого. Глеб был уверен, что каким-то образом он мог бы ему помочь разобраться с происходящим.
