«Мы были когда-то ясными и чистыми людьми, людьми, полными уверенности в себе, а превратились в затоптанных «корейцев-конфуцианцев» с промытыми мозгами», «мы отстали от мира на 100 лет»… — читаю я откровения г-на Кима. Интересно, а откуда уважаемый профессор взял столь точные сведения о моральном облике людей, которые жили на корейской земле до торжества на ней конфуцианства, то есть по меньшей мере 600 лет назад?
И неужели современные корейцы (безусловно, люди конфуцианского мышления), которые за 30 лет вырвали свою страну из тяжелой нищеты и вышли на мировой уровень технологии и науки, — это лишь «затоптанные» люди с «промытыми мозгами»?
Если звезды зажигаются…
В чем же так «отстали от мира» соотечественники мистера Кима?
Отсутствие личной свободы и демократии — вот что ставит профессор Конфуцию в вину в первую очередь. Конфуцианское понятие долга в основном связывает корейца с окружающим миром — долг перед семьей, родителями, долг перед фирмой, долг перед страной… И нет в этом пожизненном долговом обязательстве места свободному творческому полету, сплошное «насилие над личностью»…
Все почти верно, но… ведь и окружающая жизнь не оставляет корейцу особого места для полета, она сама — одно большое насилие. Бедная земля досталась корейцам, да и той мало. Выжить на ней можно только за счет нескончаемой работы. Работать же беззаветно и неустанно можно только при условии жесткой внутренней дисциплины и осознании долга — что и предлагает корейцу конфуцианство. Этой же цели выживания служит и строгая конфуцианская субординация, уважение к установленному порядку и, что скрывать, подавление требований отдельно взятой личности — не будь этого принципа, передрались бы, наверное, люди на этой маленькой земле насмерть. Это ведь не Россия, не Америка — уйти корейцу в случае конфликта некуда. Поэтому выход предлагается самый простой — не конфликтовать, не рыпаться и не выпендриваться, а работать для своих детей, для родителей, на благо рода и страны. Выживать. И пока выживание остается для нации актуальной задачей — будет жить и Конфуций, никаким самым привлекательным западным учениям его не заменить.
Я вовсе не хочу идеализировать конфуцианство — как у любой общенациональной идеологии, у него есть свои издержки. Сама «широкоформатность» тому залогом — не может идеально подходить одно учение всем до одного. Как демократия родила не только несомненные достоинства Америки, но и армию бездельников, сидящих на разнообразных пособиях, так и конфуцианство, сдерживая свободу личности, не могло не породить связанные с этим проблемы. И тем не менее в целом работу этого учения в Корее нельзя не признать эффективной. В список современных заслуг конфуцианства можно внести и «чудо на Хангане»{
