— У меня есть кое-что, что могло бы заинтересовать тебя, — невинным тоном предложил Травка.
— Кончай играть в наркодилера, — бросила ему Милена.
— Ты что! Я вовсе не имел в виду химию.
Миленка недоверчиво взглянула на него из-под лампочки.
— Ну хорошо, тогда я вернусь к первым неделям кошмара.
— Вот так-то лучше.
— После месяца приема нервы у меня были так раздерганы, что я даже не мог записывать лекции. Тогда я выбросил лекарства в помойное ведро и нашел другое средство против стресса.
— Какое? — заинтересовалась я.
— Я вернулся к годам беззаботности с помощью питания для младенцев. Знаете, всякое там абрикосовое пюре, укропный и ромашковый чай, протертые овощи в баночках, «Бебико».
— И помогло?
— Уже после двух приемов я почувствовал себя защищенней. А когда стал употреблять мыло и присыпку для грудных младенцев, все как рукой сняло. И теперь в трудные минуты я всегда прибегаю к жратве для малышни. Мне она мгновенно возвращает равновесие. Вот, например, сейчас. Я уже два месяца живу в страшном стрессе. Но я перешел на рисовую кашку с бананами, мою голову шампунем для младенцев, и вот результат — меня еще не увезли в Хьюстон.
— В какой Хьюстон? — удивилась Виктория.
— Кузен Болек так называет психиатрическую лечебницу неподалеку от города. Впрочем, и другие врачи из его отделения скорой помощи тоже. — Травка на миг перенесся мыслями на место работы Болека. — Наверно, сейчас они многих отвозят в Хьюстон: мало того, что дует хальный, так еще и полнолуние.
— Надо будет попробовать эту твою диету, — с энтузиазмом произнесла Милена, — потому что у меня проблем с учебой выше головы. Если так пойдет дальше, боюсь, следующие экзамены я завалю.
— Так плохо? — огорчился Травка.
— Я предпочитаю об этом не думать, не то мне придется бежать за рисовой кашкой в магазин «24 часа», а мне неохота вылезать из пижамы. Лучше поговорим о чем-нибудь повеселей. Мария, может, ты расскажешь, как началась учеба у тебя.
— Ой, это было так давно. Почти пять месяцев прошло. Насколько мне помнятся те давние времена до эпохи гуру, то я, пожалуй, даже радовалась, что наконец-то начинается настоящая жизнь. К сожалению, тетя оказалась ужасной мещанкой. Все время настаивала, чтобы я мыла грязные чашки.
— Ну, иногда ты могла бы одну-другую и помыть, — заметила Виктория.
— Я прямо как будто слышу тетю. Дома меня никто никогда не заставлял мыть какую-то дурацкую посуду. Автор иногда говорил, что я мало сплю.
— Автор?
