— С собакой? — удивилась Виктория. — Это называется содомия.
— Не с собакой, — сказал Даниэль, — а просто я мечтаю о любви, какая соединяет человека и собаку. Потому что она совершенно бескорыстна, в ней нет ни ревности, ни страха, что она кончится, нет притворства и желания переделать собаку в соответствии со своим идеалом. Не так ли выглядит истинная любовь, описанная апостолом Павлом? В ней нет также ни скуки, ни развития. Собаке не надоедает неизменная глупая игра со старым мячиком, она не скажет: «А может, для разнообразия сходим прогуляться в горы?» Ее не мучит повторяемость.
— Кажется, где-то я это уже читала, — протянула Милена.
— Вполне возможно. Многие люди пришли к подобным выводам.
— А что ты думаешь о кошках? — спросила я.
— О кошках? — Даниэль на миг задумался. — Они знают, чего хотят. Но я глубоко убежден, что, если бы они были в два раза больше, их нельзя было бы держать в доме. А собаки, даже в три раза больше, все равно были бы друзьями человека. Подумайте над этим.
— И что ты думаешь? — спросила я Миленку.
— О кошках? Не все они знают, чего хотят. Вот у моих стариков Гризек никогда не может решить, хочет он рыбные или говяжьи колечки.
— Я спрашиваю, что ты думаешь о Даниэле.
— О нем? — Милена наморщила лоб. — Он выглядит как парень, которого совершенно спокойно можно привести на чай к бабушке. Великолепный кандидат в мужья. Только что-то в нем, на мой взгляд, не то.
— Не хватает солярия и тачки, — подсказала Виктория.
— Нет, не это.
— А что? — несколько нервозно допытывалась я.
— Даже не знаю. — Миленка глянула на меня. — Может, он просто чересчур идеальный?
— Вот именно. У меня точно такое же ощущение. Даниэль такой идеальный, что я должна влюбиться в него с первого взгляда. Однако при одной мысли, что я должна, во мне возникает непонятное сопротивление. И сразу появляется желание сбежать высоко в горы.
После экзамена Даниэль проводил меня до самой квартиры девчонок.
— Не зайдешь?
— Нет. Не хочу вам мешать. — Он улыбнулся. — А кроме того, Милена как-то подавляет собой всех. Ну и, честно говоря, я предпочитаю быть с тобой один на один.
Я почувствовала, как под бордовым свитером у меня заколотилось сердце. Может быть, это начало влюбленности?
* * *
— Может, я начинаю влюбляться? — спросила я Ирека. Последнее время я многое ему рассказываю. Он стоит на коленках или лежит у себя под столом, устанавливая все, что только можно, а я говорю, говорю, сидя на диване у окна и глядя на его носки или тапки с гуральским узором. — Может, это первые признаки? Но тогда почему я не испытываю всеохватной радости?
