— Ты теперь нормально говоришь, без этих «инаковость», «дева», — оторвавшись от поцелуя, сказала Кэтрин.
Это так глупо, но от волнения она спрашивала совсем не то, что хотела. А откуда волнение? Эдвард наклонил и голову и удивленно посмотрел на девушку, говоря этим взглядом: «Ты от волнения спрашиваешь странные вещи, но я отвечу».
— Я волновался тогда, — проникнув ладонью под трусики Кэтрин, ответил он. — Просто не все нормально реагируют на жабры и перепонки. А если тебе эта девушка нравится, то это вдвойне волнительно. Но я работаю над этим.
И, посчитав, что дал и так слишком развернутый ответ, Эдвард провел пальцем по чувствительным складочкам Кэтрин, скользя по нежной коже и проникая в тугой жар.
— Черт, — выгнулась Кэтрин, вцепившись рукой в плечо Эдварда. Она застонала, откинула голову назад и бессознательно задвигала бедрами, тяжело выдыхая горячий воздух. Это неправильно так было реагировать на незнакомого мужчину — такого не бывает. Кэтрин задерживала дыхание под умелыми ласками Эдварда, голова превратилась в сахарную вату, отказываясь трезво и рационально мыслить.
Эдвард уткнулся в шею девушки и поцеловал бархатную кожу, все сильнее двигая пальцем и стимулируя точку джи, пока стоны Кэтрин не стали отражаться от стен офиса. В какой-то момент девушка почувствовала накатывающую волну удовольствия — и забилась в сильных руках Эдварда, который накрыл ее губы в страстном поцелуе, поглощая наслаждение Кэтрин.
Она все еще прибывала в полубессознательном состоянии, в тумане. В голове стучала кровь, а тело отказывалось двигаться, когда Эдварда поднял девушку и стянул с нее трусики, откидывая ненужный лоскут ткани в сторону. Кэтрин, затуманенными глазами посмотрела вниз и снова оседлала колени Эдварда, обнимая его и проводя языком по верхней розовой губе парня.
— Кэтрин, чертовка, — прошептал Эдвард, отбрасывая в сторону ремень, расстегивая ширинку и выпуская свой толстый и горячий член.
Кэтрин опустила руку и обхватила напряженную твердость, проводя по ярко-розовой нежной головке, на кончике которой выступила капелька смазки. Кончиком указательного пальца она сняла эту каплю с головки и поднесла ко рту, слизывая солоноватую жидкость и смотря на реакцию Эдварда. Он слегка прогнулся в пояснице и прошипел сквозь зубы:
— Господи, пожалуйста, сделай уже что-нибудь, Кэтрин, мое терпение не бесконечно.
Девушка привстала на колени над пахом Эдварда, направила рукой его член в себя и резко села на него, от чего они оба издали крик удовольствия. Кэтрин поняла, это было на грани — боль граничила с наслаждением, слишком остро, слишком твердо и слишком много. Подождав несколько секунд и привыкнув к размерам, Кэтрин начала двигаться назад-вперед, сперва медленно, а затем ускоряясь. Упругая головка билась прямо в ту самую точку наслаждения, каждый раз взрываясь волнами экстаза в теле девушки. Руки Эдварда впились в бедра Кэтрин, ускоряя ритм движений.
