Мне нравилась такая Вита. И я очень надеялась, что у них все будет хорошо. Кайл не делал никаких попыток к сближению. Все так же чинно целовал мне руку. Иногда этот чинный поцелуй переносился на губы, нежно обнимал, брал за руку, но не более. Во всем этом было что-то интимное, касающееся только нас двоих, но мне с каждым разом все сильнее и сильнее хотелось большего. Говорить об этом мне казалось неправильным, но почему Кайл так бережет меня от близости, мне было непонятно. Последние дни это стало несколько напрягать и не знаю, чем бы это закончилось, если бы в наших ежедневных встречах не наметился перебой. Во вторник во время ужина в его городском доме на облюбованной нами террасе Кайл был сам не свой. Даже учитывая, что я не могу его прочесть, я отчетливо видела, что что-то не так. Особого напряжения не ощущалось, но Кайла явно что-то тревожило и, в конце концов, я не выдержала:
— Кайл, что случилось? — он посмотрел на меня, пытаясь придать своему лицу удивленный вид. Но меня так просто не проведешь, — не пытайся меня обмануть, Кайл, я же вижу, что что-то не так, в чем дело? Он вздохнул:
— Нет, ничего страшного не случилось, просто… в субботу моя мать устраивает прием, ей захотелось праздника, но в нашей семье есть негласное правило, на всех мероприятиях, устраиваемых в нашем доме, обязаны присутствовать все члены семьи. Так что мне не отвертеться. И пристально на меня посмотрел. Честно говоря, мне не очень понравился этот взгляд. Уж не хочет ли он затащить меня на этот праздник жизни? Вот чего мне точно не хотелось бы, так это ощущать на себе десятки пренебрежительных взглядов одновременно, не имея ни малейшей возможности закрыться от них. Должен же Кайл это понимать. Но мои опасения были напрасны. Видимо, на моем лице что-то такое отразилось, потому что Кайл поспешно сказал:
— Нет, Лая… я понимаю, что ты ни за что не согласишься пойти, хотя признаю, у меня был большой соблазн просто поставить тебя перед фактом, но, боюсь, в этом случае, ты бы меня просто послала, — в этом месте я усмехнулась так, что не оставалось сомнений — послала бы. — Просто мать насела на меня с просьбами помочь ей в организации приема. Подобные вечера она всегда устраивает сама, но это будет большой прием и ей необходима помощь. Еве хорошо, она просто заперлась в мастерской и ее оттуда не вытащить, отец укатил в Эверетт до субботы, остался только я. Так что мы не сможем увидеться несколько дней, — закончил он, заметно расстроенный. Я и сама с удивлением обнаружила, что немного расстроилась. Не ожидала от себя такой реакции. Все же, к хорошему быстро привыкаешь, а с Кайлом было хорошо, стоило это признать. А еще стоило признать, что моя симпатия уже давно сменилась легкой влюбленностью. Хотя удивительного в этом мало. Кайл увлекал, очаровывал, ему хотелось довериться и то, как трепетно он ко мне относился, заставляло все больше и больше погружаться в этот омут. Я немного недоумевала, почему он не предпринимает попыток соблазнить меня. Это сбивало с толку, но каким-то непостижимым образом придавало очарования этим странным отношениям. И, кажется, чувства мои дальше будут только усугубляться. Это немного пугало. Главным образом потому, что мне, всегда знающей, что творится в душах людей, было совершенно непонятно, соответствуют ли чувства Кайла тому, что он показывает. Поэтому сообщение, что мы не увидимся почти неделю хоть и расстроило, все же дало возможность перевести дух. Будет время спокойно разобраться в себе. Потому я осторожно сказала:
