Поездка на катере вниз по течению реки среди джунглей была незабываемой. Она длилась около суток среди роскошных тропических лесов. На берегах я видел стоявшие на сваях хижины, индейцы подплывали к нам на каноэ — предлагали кустарные сувениры и рыбу. К вечеру мы подошли к небольшому причалу, здесь находились склады и поселок индейцев. На берегу нас встретила старшая дочь Шэрон Амос. Она преподавала здесь в индейской школе[29].
СВИДЕТЕЛЬСТВА ДОКТОРА Н. М. ФЕДОРОВСКОГО
Впервые я услышал о сельскохозяйственной общине "Храм народов" от консула Ф. М. Тимофеева. По его словам, в совершенно диких джунглях поселилась большая группа американских граждан, которые основали поселок, занялись возделыванием земли и производством сельскохозяйственных продуктов. Кто эти американские граждане, консул не сказал, но я понял, что они были обездоленными людьми, решившими покинуть свою страну и искать счастья за ее пределами. И еще я уловил слово "коммуна", но, честно говоря, не поинтересовался, почему это слово было использовано применительно к общине "Храм народов".
Вторично я услышал о "Храме народов" в джорджтаунском госпитале Mercy Hospital, куда ездил договариваться с администрацией по поводу приема родов у советской гражданки из нашего посольства. Я вышел из родильного отделения в коридор перекурить, и ко мне подошла белокурая девушка. Мы раз говорились. Она сказала, что у нее в этом госпитале находится мать, у которой неоперабельная стадия рака легких. Девушка сообщила также, что и она, и мать — члены общины "Храм народов", что они выходцы из Германии, что после войны вынуждены были покинуть ее и переехать в Соединенные Штаты. Девушка на прощание пригласила меня в общину и взяла обещание обязательно приехать туда.
Лето 1978 года оказалось для меня очень хлопотным. Я долго не был в Джорджтауне, а когда вернулся, то буквально через несколько дней меня пригласил к себе консул Федор Михайлович Тимофеев и рассказал, что из общины "Храм народов" пришло официальное приглашение посетить Джонстаун, а заодно и проконсультировать самого Джима Джонса по поводу его жалоб на здоровье. Помню, я тогда удивился: а разве у них нет своих врачей? "У них, — сказал мне Федор Михайлович, — есть свой медицинский персонал, но им хотелось бы послушать мнение советского специалиста".
Так мы с Федором Михайловичем очутились в маленьком, спортивного вида самолете — очень похожем на тот, который был потом продырявлен пулями профессиональных убийц. Но это было потом, а тогда… Тогда мы спокойно приземлились на аэродроме в Мэтьюз-Ридж на грунтовую дорожку без бетонного покрытия. Вскоре к нам подошел грузовик с прицепом, из него выпрыгнула та самая белокурая девушка, с которой я беседовал в госпитале. Она радостно бросилась нам навстречу и тут же сказала, что пригласить в общину русского доктора была ее идея. "Джим Джонс поддержал меня, и вот вы здесь", — весело воскликнула девушка. Мы уселись в кузов грузовика, который привез нас в поселок. Первое, что нам бросилось в глаза, — детские площадки, заполненные играющими детьми. Они не обратили сначала на нас внимания — так были увлечены своими делами, а затем бросились к нам, подвергнув такому граду забавных вопросов, что мы едва успевали отшучиваться. Джим Джонс принял нас в павильоне. Он приветствовал "дорогих советских гостей от имени тысячи самых свободных, самых счастливых американцев. Добро пожаловать в нашу коммуну (это слово я услышал во второй раз). Посмотрите, как мы здесь живем, как отдыхаем, работаем…" Затем Джонс пригласил осмотреть поселок. Мы вышли из павильона и отправились вдоль улицы. Я не поверил своим глазам, когда на одном из столбов прочитал четко выведенные масляной краской слова; "улица Ленина". Я слегка подтолкнул Федора Михайловича и указал ему на табличку. Но он, оказывается, еще раньше меня заметил название улицы и в тот момент, когда мы проходили мимо столба с табличкой, спросил Джонса: "Скажите, почему вы так назвали эту улицу? Вы ведь знаете, что Ленин — великий революционер, а его отношение к религии было, мягко выражаясь, негативным…" Джонс рассмеялся и ответил; "Я отлично понимаю, что вы хотите этим сказать! Но мы не религиозная, а вполне светская организация. Более того, мы новое социальное явление на американском континенте — мы сельскохозяйственная коммуна. А слово "секта" к нам неприменимо. Мы употребляли его для маскировки нашей деятельности, когда были в Штатах. Без этого мы просто не могли бы существовать, не говоря уж о том, чтобы всем вместе выехать из Соединенных Штатов".
