Улыбка эта тут же исчезла, как исчезла у Гомеса, когда тот заметил на себе внимательный взгляд капитана. Что заставило его вспомнить об этом? Слишком много смерти вокруг? Не может быть. Он провел приблизительно две сотни расстрелов и считал, что давно привык к ним. Только вот слишком частыми были смены состава комендантского взвода. Взять хотя бы Риверу, сказавшегося больным. Неужто из него испарились остатки мужества и он больше не может смотреть на лица людей в их последние минуты? Почувствовав раздражение, капитан отогнал мысли о нем.
Сердце его не могло биться спокойно в ее присутствии. Она казалась возбуждающей и волнующей. У нее были черные волосы и глаза, как две нежные фиалки, загорелая кожа, по которой легко было принять ее за местную жительницу, избалованную вечно сияющим жарким солнцем, но впридачу с особенной очаровательной округлостью лица.
Для него меркли все сокровища мира в сравнении с ней, и ему трудно было сосредоточиться на потоке идущих с ее губ слов, так что ей приходилось все время повторяться.
- Завтра суд над Лэрамитом.
- Кто?
Ее глаза превратились в маленькие щелочки.
- Ты слушаешь или нет? Суд над Реймоном Лэрамитом. Он предал Томазино.
- Что?
Каждый раз его раздражало, когда кто-нибудь затрагивал в разговорах политику. Люди здесь относились к таким вещам серьезно, они сражались, истекали кровью и умирали, что так не вязалось с апатией и безразличием, царившими в Штатах.
- Так скоро?
- Его держали в тюрьме уже две недели.
- Никогда не подумал бы, что такое очаровательное создание, как ты, будет забивать себе голову политикой.
- Политикой? - отозвалась она эхом. - Я ненавижу его не из-за политических взглядов.
В нем вспыхнул новый интерес к ней. При этом что-то беспокойное шевельнулось внутри, но он не придал значения.
- Ненавидишь Лэрамита? Почему?
- Слишком личное. Моя сестра. Он не женился на ней, и она утопилась.
Взгляд ее задумчиво опустился на стол. Потом вновь поднялся, и глаза их встретились.
- Если его приговорят к расстрелу, это ты будешь все организовывать?
Он неприятно поежился.
- Наверное. Здесь, в столице, я отвечаю за все казни. Он вопрошающе посмотрел на нее. - А ты хорошо его знаешь?
- Очень хорошо. Мы были близки.
Взгляд его мрачнел, пока она говорила.
- Значит, вы были близки. Это было до того, как ты узнала о сестре?
- Нет. Наша дружба была потом. Когда я уже поклялась увидеть его мертвым.
- Но... но почему?
- Только так можно было донести на него. Только так был шанс разузнать что-нибудь о нем, чтобы выдать. Чтобы, когда он будет умирать, узнал, кто предал его.
