— Вот они…, — я подал Кисе рулон холстов, — всего-то их пять.
Минут за десять, думаю с ними управимся…
— Если печатным, бумажным книгам ещё только предстоит умереть, — продолжал философствовать Киса, — то живопись уже давно умерла — как только была изобретена цветная фотография…
— А, как же Пикассо? — вежливо поинтересовался я, — или Малевич, с его чёрным квадратом?
— Иногда опарыши, копошащиеся в гниющем трупе, издалека производят впечатление, что организм жив…
— На опарышей, можно хоть рыбу ловить!
— Вы это серьёзно, что ли? — ахнул антиквар.
— Конечно: сам ловил… Морская рыба не знаю, а вот речная отлично ловится на опарышей с… С какого-нибудь гниющего трупа. Той же рыбы, например.
— Фу, какая гадость! В рот больше не возьму эту речную рыбу…
Мозгаклюй сделал мне знак: типа прекращай гнать всякую пургу.
— …Славы и денег можно достичь двумя способами, — продолжал бухтеть Киса, — можно стать виртуозным художником и превзойти самого Рембранта в искусстве светотени. А, можно намалевать — в припадке наглости, красный, черный или буро-коричневый квадрат и, объявить традиционную живопись отсталым искусством, собственноручно возведя себя любимого на пьедестал. Правда, не у всех прокатывает…
— …Сейчас посмотрим, что там…, — антиквар развернул прямо на книгах сверток с полотнами. Посмотрев на первую, он усмехнулся:
— Вы «Портрет» Гоголя читали?
— Читал. В детстве…
— Помните, там про «модного художника»? Который, малевал за деньги портреты?
— Конечно, помню…
— Так вот, это дело рук такого же «художника»… Сотня, может пара сотен баксов — это потолок.
— Ну, что ж…
Посмотрел на Мозгаклюя. Тот невозмутимо пожал плечами… Мол, не врёт. Ну, что ж, я ничего «такого» и, не ожидал!
— То же, самое…, — Киса перешел на второй портрет, — подобные «произведения» в любой — даже, в самой убогой барской усадьбе висели… Типа, мода была такая.
— … А, в каждом полицейском околотке висел портрет государя Императора. У Вас, случайно, нет такого? — вежливо издевался Киса, перейдя на третью картину.
— С собой нет…, — мрачно пошутил я, — сбегать принести?
Перейдя к четвёртой картине, антиквар вдруг запнулся на полуслове… Нагнулся поближе посмотреть. Мне показалось, что волосы на нем встали дыбом, очки запотели, а из ушей повалил дым. Образно выражаясь, конечно…
Несколько минут он молча рассматривал холст. «Пикассо не Пикассо, но может быть Ван Гог? Или, скажем, на худой конец, Монэ?» — раскатал губу я.
Несколько минут антиквар сосредоточенно рассматривал холст. Даже лупу применил.
