Временами до меня доходили слухи. Кто-то видел их спящими возле железнодорожной станции. Потом – спящими перед чьим-то домом. Кто-то видел, как они собирали объедки. Всякий раз, когда я слышал что-то подобное, я бросался на поиски, но так и не сумел найти их. Больше никого из них я не видел.
День 8 июля 1994 года был обычным днем. Небо над Хамхыном было хмурым, толстым слоем нависал туман. Можно было подумать, что надвигается гроза, но все эти тяжелые облака на самом деле были дымом из фабричных труб.
Я, как обычно, пошел на работу. Приблизительно в обеденное время по громкоговорящей связи пронзительный женский голос объявил, что мы должны быть готовы прослушать спецвыпуск новостей. Я понятия не имел, о чем нам собирались сообщить.
На перерыве я вышел покурить, и тут из репродуктора как раз над моей головой грянула скорбная траурная музыка.
– Передаем важнейшие новости! Передаем важнейшие новости! Сегодня скончался Великий Вождь товарищ Ким Ир Сен!
Мгновенно наступила тишина. Все остановили работу и замерли в шоке. Но ненадолго. Вскоре поднялся страшный шум. Люди закричали, заплакали, некоторые даже принялись молотить по стенам и станкам кулаками.
Я стоял, разинув рот, сигарета выпала из пальцев. К своему величайшему удивлению и я вдруг обнаружил, что тоже плачу. Я не понимал, почему – но горячие слезы струились по щекам. Шок? Страх? Облегчение? Я ощущал странную смесь чувств, и по сей день не могу объяснить, что я испытывал тогда.
Я провел в этом созданном Ким Ир Сеном «раю на земле» больше трех десятков лет; ко мне относились как к животному – может, чуть лучше. Я едва выжил, оказавшись на самой нижней ступеньке социальной лестницы. Однажды я даже попытался свести счеты с жизнью, чтобы покончить с этим кошмарным существованием. Почему же я разрыдался?
Неужели я тоже поддался этому государственному зомбированию? Попав в Северную Корею, я никогда не чувствовал себя по-настоящему живым; часть меня была отгорожена глухой стеной, она безмолвствовала. Какое-то время спустя она просто отмерла за ненадобностью, как атрофировавшаяся конечность. Я вспомнил об ужасе, преследовавшем меня здесь постоянно – вечная слежка; отсутствие всякой самостоятельности; страх невольно выдать то, что ты на самом деле думаешь; безнадежность и отчаяние; полная бесперспективность существования без малейшей возможности хоть как-то улучшить жизнь. Грозная власть Ким Ир Сена вторгалась во все аспекты жизни, висела надо мной дамокловым мечом.
