Спасибо, ребята, огромное вам за это спасибо. Идите на улицу. Идите на улицу и сидите там тихо.
А вот полная луна висит за большим окном, а они с Донфри в смокингах, а жена Донфри в чем-то с глубоким декольте и золотом.
Обед великолепен, говорит он. У вас все обеды великолепны.
Это тот минимум, которым мы тебе обязаны. Ты просто спас нас тогда, когда я так по-идиотски потерял ключи.
Ха-ха, да ну, ты все еще помнишь? говорит Рустен.
И рассказывает, как было дело: как у него все это случайно и незаметно для него получилось, а потом его осенило, и он понесся назад, чтобы помочь.
Ничего себе, говорит Донфри.
Для этого нужно иметь немалое мужество, говорит жена Донфри. Чтобы вот так вернуться.
Я бы сказал, для этого требуется нравственная храбрость, говорит Донфри.
Твоя честность заставляет нас лишь больше восхищаться тобой, говорит жена Донфри.
И Мэг там тоже была. Она что там делала? Ну, ладно, пришла – пусть остается. Мэг была молодчина. И поговорить умела. Донфри оценят ее хорошие качества. Так же, как они оценят его хорошие качества. И разве маме не понравится, что ее дети наконец получают то, что заслуживают от умудренных людей в красивом особняке?
Странный нечаянный удовлетворенный звук вывел Рустена из его забытья.
Ха.
Какого черта. Где это он?
Терьерчик нюхал курицу. Курица, казалось, не возражала. Или не обращала внимания. Курица навела на него, на Ала Рустена, лазерный луч своего взгляда.
Да, верно. Только ничего такого и не было. И он не несся стремглав назад. Ведь они же его мигом раскусят. Да еще задницу надерут. Люди всегда его мигом раскусывали и надирали ему задницу. Когда он украл солнцезащитные козырьки к очкам у Кирка Деснера, ребята из команды тут же его раскусили и надрали ему задницу. А когда он изменил Сил, Сил тут же его раскусила, разорвала их помолвку и изменила ему с Чарльзом, и то было самое сильное надирание задницы, из всех предыдущих, за всю жизнь, которая, как казалось ему совсем недавно, состояла просто из серии все усиливающихся надираний задницы.
Он, как всегда, обратился мыслями к маме в поисках поддержки.
Неужели этот придурок Донфри никогда в жизни не совершал ошибок? сказала мама. Неужели он никогда ненароком не поучаствовал в чем-то плохом, что, к прискорбию, случилось? А теперь хочет заклеймить тебя хером моржовым, подонком, незрелым человеком из-за одной маленькой ошибки? И это кажется справедливым? Ты не думаешь, что ему, вероятно, иногда в жизни требовалось прощение?
