Ей нравилось, что она сама себе голова. Ее тело, ее ум принадлежат ей. Ее мысли, ее карьера, ее будущее.
Ей это нравилось.
Пусть же оно так и будет.
Мы можем немного перекусить.
Un petit repas[6].
Она была особенной? Считала себя особенной? Ах, черт, она не знала. В мировой истории многие были особеннее. Хелен Келлер была феноменальная; мать Тереза была удивительная; миссис Рузвельт была вполне себе ничего, даже несмотря на мужа-инвалида, к тому же она была лесбиянкой с большими старыми зубами еще в те стародавние времена, когда никто и слыхом не слыхивал слов «лесбиянка» и «первая леди». Она, Алисон, была далеко не в той весовой категории, в которой выступали эти дамы. По крайней мере, пока.
Она еще так много не знала! Например, как заменить масло в машине. Или хотя бы проверить его уровень. Как открыть капот. Как испечь брауни. Так неловко быть девушкой и все такое. А что такое ипотека? Ее получают с домом? А когда кормишь грудью, нужно типа выжимать из нее молоко?
Черт побери. Что это за хилая фигура видна через окно в гостиной – бежит рысцой по Глэдстонг-драйв? Кайл Бут – самый бледный мальчишка на земле? Все еще одет в спортивную форму?
Бедняга. Он похож на скелет с прической из восьмидесятых. Его беговые трусы, похоже, времен «Ангелов Чарли» или quoi?[7] Как у него получается так хорошо бегать, когда на теле, похоже, буквально нет мускулов? Каждый день он бежал домой вот так – раздетый по пояс с рюкзаком на спине, а потом нажимал кнопку на пульте от дверей соседнего с их дома и, не тормозя, вбегал в гараж.
Приходилось чуть ли не восхищаться несчастным обалдуем.
Они, маленькие латиносы, выросли вместе, в общей песочнице вниз по речке. Разве они не заходили вместе в воду пописать или для прочих глупостей? Она надеялась, что это никогда не всплывет. Потому что с точки зрения дружбы Кайл опустился практически до уровня Федди Славко, который ходил, откинувшись назад, и постоянно выковыривал что-нибудь из зубов, а достав, нарекал это греческим именем и тут же совал обратно в рот. Мама и папа Кайла ни фига ему не разрешали. Если в кино на уроке «Мировой культуры» показывали голые сиськи, он должен был звонить домой. Все, что ему давали на завтрак в школе, было подписано.
Pas de bourrée[8].
И реверанс.
«Чиз Дудлз»[9] низкого качества в старомодном пластиковом контейнере.
Спасибо, мама, спасибо, папа. Еда просто высший класс.
Потрясти пластиковый контейнер, словно промываешь золото, потом предложить воображаемому сборищу несчастных.
