Десятое декабря | страница 10
Справедливо, справедливо. Ошибочка. Нужно было два раза проверить предварительную матрицу задания.
Да ерунда.
Радость не страх.
Мелвин мертв вот уже пятнадцать лет. Мама – двенадцать.
Теперь эта сучка повернулась, посмотрела на дом. Такое своеволие – ни в какие ворота. Пресечь в зародыше. Не забыть наказать ее с самого начала, установить правила игры.
Ну-ка повернись, блядь, сказал он.
Она повернулась.
Он отпер дверь, распахнул. Момент истины. Если она войдет, позволит ему завязать себя скотчем, то дело сделано. Он нашел место в Саккете, кукурузное поле одного денежного мешка, туда ведет грунтовка. Если все, наперекор закону бутерброда, пройдет хорошо, то оттуда они выедут на хайвей. Практически, это угон фургона. Это фургон Кенни. Он позаимствовал его на день. В жопу Кенни. Кенни как-то раз назвал его дураком. Ай, как плохо, Кенни, это замечание стоило тебе фургона. Если все пойдет херово, не в ту степь, если она его не возбудит, как полагается, то он бросит нахер все попытки, посечет как капусту, выбросит то, что останется. Вычистит, как полагается, фургон, купит кукурузы, вернет Кенни машину, скажет, Эй, братишка, тут до хера кукурузы, я бы столько в моей машине не смог увезти. Потом заляжет на дно, почитает, что пишут в газетах о том, как он там поступил с рыжей лахудрой, на которую даже не стои́т…
Девчонка посмотрела на него умоляющим взглядом, типа, Пожалуйста, не надо.
Может, сейчас подходящий момент? Зафигачить ей в живот, чтобы не задавалась?
Подходящий.
Он и зафигачил.
Жеода была великолепна. Какая великолепная жеода. Что делало ее великолепной? Каковы главные характеристики великолепной жеоды? Ну-ка, подумай. Сосредоточься.
Она со временем придет в себя, мой хороший.
Это нас не касается, скаут.
Нас поразила твоя рассудительность, мой хороший.
Он как в тумане отметил, что Алисон получила удар. Глаза уставились на жеоду, и он услышал тихое «ой».
При мысли о том, чему он никак не препятствует, сердце его упало. Крекеры-рыбки у них были взамен монеток. Они строили мостики из камней. Вниз по речушке. Давным-давно. Господи Иисусе. Не нужно ему было выходить. Когда они исчезнут, он войдет в дом и сделает вид, что вообще никуда не выходил, будет строить из конструктора город, когда мама с папой приедут, так и будет строить. А когда ему кто-нибудь скажет об этом? Ну, тут он сделает известное лицо. Он уже чувствовал то лицо, которое сделает, на своем нынешнем, типа «Что? Алисон? Изнасиловали? Убили? Боже мой. Изнасиловали и убили, пока я тут строил игрушечный город, сидел на полу, скрестив ноги и не подозревая, что маленькую девочку…»