— Дон Антонио! Дон Антонио!
— Не отвечает?
— Давай войдем.
Внутри темно-темно. В углу сидит кто-то черный с черными крыльями.
— Смотри — Тамбурино!
Пассалоне в ужасе отшатывается.
— Не выдумывай. Нет тут никакого Тамбурино. Он в реке утонул и там остался.
— Кто же это? Мне страшно, Сальваторе.
— Если это душа из чистилища, я перекрещусь, и она исчезнет. А если ведьма, я с ней расправлюсь. Дедушка сильнее любой ведьмы. Я крикну самое страшное заклинание, и ведьма исчезнет.
— Я боюсь, Сальваторе.
— Я тоже. Но ведь там Роккино. Его надо спасти.
Пассалоне в ответ дернул Нинку-Нанку и поспешно спрятался за дерево.
Сальваторе перекрестился, открыл дверь и вошел внутрь, бормоча слова заклинания. II тут он увидел дона Антонио. Тот неподвижно сидел на постели под раскрытым зонтом.
— Дон Антонио, дон Антонио!
Сальваторе подергал его за рукав, и учитель наконец открыл один глаз. Веки отяжелели, словно свинцом налились. Он попробовал пошевельнуться, попытался заговорить и не смог вымолвить ни слова. Сальваторе выскочил за дверь.
— Пассалоне, скорее, у учителя столбняк!
Из-за дерева показались Пассалоне и Нинка-Нанка.
Но Сальваторе уже снова стоял у постели учителя. Антонио пытался вытянуть затекшие ноги, разжать руки. Суставы заскрипели, словно дон Антонио был не живой, а деревянный.
Пассалоне, судорожно сжимая веревку в кармане, появился на пороге, готовый тут же обратиться в бегство. Нинка-Нанка недовольно заблеяла.
— Что с ним, Сальваторе?
— Сам не знаю.
Сальваторе пытался заговорить с учителем тихо, участливо. Он видел, что взрослые обращаются так к людям, внезапно остолбеневшим от большого горя.
— А Роккино где, учитель? Что с моим Роккино?
Роккино! Так вот почему только живот не сжало тисками холода, вот почему пришли эти ребята. Один Роккино связывал его с внешним миром.
Он расстегнул куртку, и оттуда высунулась коричневая мордочка. Сальваторе поглядел на учителя с нескрываемым восхищением. Значит, Антонио спрятал за пазуху его любимого Роккино.
— Спасибо вам, дои Антонио. Вы очень добрый и хороший.
Итак, налицо лишь простуда, хрипота и прострел. Не будь Роккино, дело бы могло обернуться много хуже.
