Женщина вскочила, стукнула кулаком по столу и, впадая в истерику, стала выкрикивать слова, которые еще совсем недавно не произносили вслух:
– Мы ничего не забыли! Ни погромов, ни черты оседлости, ни гибель наших товарищей в сибирских лагерях смерти! Все, что вы, товарищ Суздальский, пытались вдолбить нам в голову, есть ничто иное, как большевистская пропаганда! Да-да-да! Я давно таки подозревала, что товарищ Суздальский не только нечистокровный еврей, но от него несет… я только сейчас это уловила своим еврейским носом… да-да!.. несет отвратительным, оголтелым антисемитизмом.
– Товарищи! Друзья мои! – воскликнул именинник, вскакивая на ноги. – Это же совершенно уже невозможно! Мы все здесь свои люди! А политические взгляды… Это, знаете ли, штука такая, что вчера «Боже, царя храни!», сегодня «Под знаменем Ленина, под водительством Сталина», а завтра… Что будет завтра, не знает никто. И самое страшное – это если мы с вами утратим свое единство. Поэтому я предлагаю выпить… Выпить за это самое единство, которое всегда спасало и спасет еще ни раз наш многострадальный народ. Давайте «ура» кричать не будем, выпьем в полном молчании.
Все зашевелились. Потянулись к бутылкам. Но лица у всех были далеко не радостными.
Под бульканье и звон бокалов зазвучал убедительный голос помощника директора завода:
– Подведем итог, друзья мои. Наши дорожки с советской властью начинают расходиться. Прискорбно, но факт. Правда, пока ничего страшного лично нам не грозит. Членам партии могут влепить выговор по партлинии, кого-то лишить квартальной премии за… – он помолчал, оглядывая стол, и закончил фразу при общей тишине: – …за мелкие упущения в работе. Могут даже кого-то уволить, перевести на другую работу. Все это мелочи. Но всех не тронут: на нас все держится, без нас они не смогут ни управлять, ни планировать. Отсюда наша задача: продолжать работать так, будто ничего не случилось. И никаких негативных высказываний, никакого брюзжания. На время прекратить слушать «голоса». Если опять начнут вызывать и спрашивать, отвечайте, что друг друга мы, разумеется, знаем, но близких отношений не имеем. Тем более никаких заговоров или других антисоветских намерений! А главное – линию партии поддерживаем, на товарища Сталина молимся. И передайте это тем, кому посчитаете нужным. В худшем случае – придется кем-то пожертвовать. Кем-то из тех, кто не совсем, так сказать, наш. А теперь выпьем за новорожденного и за то, чтобы все наши враги сгорели заживо.
