– Это и дураку понятно. Но распространяются они нашими жидами. Вот этих жидов и ищите.
– Найдем, товарищ Сталин! Непременно найдем! Надо только провести некоторую реорганизацию министерства госбезопасности. Абакумов явно не справляется.
Сталин молча посмотрел на Хрущева долгим взглядом. В этом взгляде таилась неуверенность и недоверие одновременно. Он повел головой, произнес:
– Пойдемте обедать. А то простынет.
И все потянулись вслед за ним в смежную с кабинетом комнату, где был накрыт стол.
Никита Сергеевич шел последним. Страх окончательно отпустил его, хотя Сталин и высказал некоторое неудовольствие его деятельностью. Но не резко, можно даже сказать, добродушно. И никто из присутствующих не стал его, Хрущева, ловить на слове. И Никита Сергеевич почувствовал благодарность к этим людям, ощутил себя очень близким к ним человеком. И даже к самому Сталину. В конце концов, столько лет вместе, столько всяких невзгод пережито, столько врагов спроважено на тот свет, которые, случись им одержать победу, не помиловали бы никого из здесь присутствующих. Это уж как пить дать. А уж ему-то, Хрущеву, никогда бы не подняться на такую высоту ни при Зиновьеве-Каменеве, ни при Бухарине, не говоря уж о Троцком: они таких, от сохи, не жаловали, считали за быдло, способное лишь к услужению.
Только теперь Никита Сергеевич сумел охватить взглядом весь путь, пройденный страной под водительством Сталина, сумевшего избавиться от чуждого для русской революции элемента, никакого отношения к пролетариату не имевшего, если не считать огромного желания руководить этим пролетариатом, народом и страной. А они опять откуда-то берутся, опять строят козни, рвутся к власти. Правда, осталось их не так много, но если не обращать на них внимания, они разрастутся, размножатся, начнут постепенно все захватывать и все подчинять своей воле. Вот и на автозаводе имени Сталина… И что могло из этого выйти? Ничего хорошего из этого выйти не могло. И не вышло. Но он, Хрущев, не позволит, чтобы выходило. И не только на заводе, но и везде. Заразу надо вырывать с корнем. Прав товарищ Сталин: надо усиливать работу в этом направлении. Так-то вот, товарищи интеллигенты…
– За ваше здоровье, товарищ Сталин! – воскликнул Маленков с чувством, подняв рюмку, наполненную водкой, оборвав рассуждения Хрущева. – Чтобы вы жили долго и радовали нас своими мудрыми решениями.
– Поживем – увидим, – буркнул Сталин и отпил глоток вина из бокала.
