Бесконечные игры [киноповесть] | страница 4
— Не корите меня возрастом! Да, я сорок два года в газете, но я…
— А почему вы так реагируете на любое замечание?
— Павел, ты не прав, — говорит Чаклис.
— Это же чистая формалистика! — волнуясь, говорит Лужанский. — Сериков сейчас будет здесь и принесет несчастные сорок строк… Смешно!
Грачев вздыхает, пожимая плечами. Вид его говорит: «Да, трудный случай…» Вновь углубляется в изучение полосы. Пауза. Но это не мир, а лишь краткое, полуминутное перемирие. Грачев отрывается от полосы и, усмехаясь, спрашивает:
— А если не явится? Если не принесет?
— Тоже ничего страшного не случится.
— Верно, не случится. Но Сериков получит выговор, и вы тоже! — закипая, повышает голос Грачев. — Потому что должна быть дисциплина.
— Ну, знаете — если «чипляться» за каждую ерунду…
— Это не ерунда.
— Самая типичная, мелкая ерунда.
— А я вам говорю, не ерунда.
— Ерунда.
— Нет. Очень плохо, что вы не понимаете, что это не ерунда!
Сериков вбегает в секретарскую комнату перед кабинетом Грачева. Вид у него такой, точно он лазил по грязной водосточной трубе до третьего этажа и не успел почиститься. Задыхаясь и глядя ошалело на Дору, секретаршу Грачева, спрашивает:
— Я опоздал… Павел там? — Бросается к двери в кабинет, но Дора останавливает его.
— Там, там! Подожди! — шепчет она. — Всю летучку его долбают. Хоть бы ты сказал два слова в его защиту…
— Я скажу. За что долбают-то?
— Ну, ты же знаешь: Эрэр его не переваривает. На каждой летучке — схватка… Павел Александрович уж очень самостоятельный…
— Из-за чего сегодня-то?
— Не знаю. Не поняла. Ой, жалко старика! Они его сжуют…
— Ну, ладно. Без паники. — Сериков отворяет дверь в кабинет.
— Что я говорил? — торжествует Лужанский.
— Олег Николаевич, так в газете не работают, — говорит Грачев. — Вы же знаете, что стоите в полосе. Где отчет о чемпионате по плаванью?
— Да, да! Все в порядке… Ой!
Сериков застыл посреди кабинета. Улыбка сползает с лица. Он ощупывает карманы.
— Я же был с папкой. Потерял папку…
Пауза длится не меньше минуты.
Лужанский, не выдержав, начинает хохотать.
— Я ее дал подержать и совершенно забыл…
— Знаете что, Сериков? — мрачно говорит Грачев. — Вы мне напомнили мою дочку. Её спросишь дневник, а она: «А у нас их отобрали!» А тетрадь по арифметике? «А я ее дала одной девочке!» Но ведь она в третьем классе, а вы, слава богу… Прошляпили, не делали — так и скажите. Что за детский лепет: «Потерял папку», «Дал подержать!».
— Роман Романович, но я действительн…