У входа в зал стоял Дэвид Андерсон.
– Давайте, давайте, – вполголоса поторопил он Джона. – Слушание уже идёт.
Все вместе они прошли к площадке для посетителей.
Слушание, действительно, было уже в разгаре. На балконе присутствовал Совет в полном составе. Стоявшая в центре советник Тевос представляла интересы азари. Её голубая кожа немного отливала лиловым, а по симметричному розовому узору на красивом лице можно было догадаться, что отцом матриарха был ханар, чья природная мягкость характера отчасти передалась и дочери. На непроницаемом лице представлявшего турианцев советника Спаратуса, стоявшего по правую руку от азари на расстоянии метров пяти от неё, застыло извечное скептическое выражение. Лицевые кости его были покрыты старыми боевыми шрамами. В глубине черепа горели зелёные глаза. С другой стороны от советника Тевос стоял представитель саларианцев советник Валерн. Его рога скрывались под плотным капюшоном из дорогой ткани, украшенным строгим орнаментом. Валерн выглядел обеспокоенным – впрочем, как и всегда. Для того, чтобы с балконов для посетителей можно было разглядеть всех советников, в воздухе висело увеличенное голографическое изображение Совета. На площадке распинался посол Удина. Сарен Артериус не почтил слушание личным присутствием – он лишь связался с Советом по видеофону, и его голографическая фигура, увеличенная во много раз, угрожающе нависала над сгрудившимися на площадке для посетителей людьми.
Когда Шепард со своими товарищами встал на площадку, слово принадлежало советнику Тевос.
– Мы признаём, что факт атаки гетов на вашу колонию вызывает определённую озабоченность, – разносился по залу её мелодичный голос. – Однако, мы не находим доказанным какое-либо отношение спектра Сарена к данному инциденту.
Голос советника Спаратуса сразу после речи азари звучал особенно резко:
– Расследование Службы Безопасности Цитадели не выявило фактов в поддержку предъявленного вами обвинения в измене.
– Есть показания свидетеля, видевшего, как он хладнокровно застрелил спектра Найлуса! – посол Удина едва сдерживал гнев.
– Мы читали рапорты десанта с Иден Прайм, посол, – затрещала скороговорка советника Валерна. – Свидетельство одного находящегося в состоянии сильнейшего стресса грузчика вряд ли можно счесть убедительным доказательством.
– Я возмущён подобными инсинуациями, – в хриплом голосе Сарена слышалось презрение. – Найлус был хорошим спектром. Более того, он был моим другом и учеником.
