– Привет, – сказала она напряженным голосом и оглядела гостиную. – Ты один?
– Привет, – нехотя ответил я. – Проходи. Выпьешь что-нибудь?
Мария заулыбалась, расцеловала меня в щеки и уселась на диван, закинув ногу на ногу. Короткий подол ее легкого платья задрался практически до трусов. Но она и не подумала его поправить. Она смотрела на меня кокетливо и недвусмысленно, а ведь наверняка знала от Милагрос, что я уже женат. Мелькнула мысль, что все девушки в душе хищницы и это неисправимо.
– Я женат, – все же сообщил я.
– В курсе, – коротко ответила она, но зазывно улыбаться не перестала. – И как?
– Прекрасно! – сказал я. – Мы счастливы. Так что ты выпьешь?
– Пожалуй, вина… на твой вкус.
Я кивнул и отправился в погреб.
Когда вышел с парой бутылок розового Nuviana Cava, то услышал голоса и замер возле приоткрытой двери в гостиную. У витрины со статуэтками танцовщиц стояла Мария. Она держала в руках фигурку исполнительницы фламенко. Рядом я увидел жену. Лара только что приехала. Растрепанные волосы, короткие белые шорты, безразмерная майка, сползшая с ее плеча, перекинутый через плечо цветной рюкзачок, худощавая фигура подростка, чрезмерно загорелое лицо – она выглядела юной и непрезентабельной и совсем не походила на хозяйку дома. Особенно на фоне статной, с аппетитными формами фигуры Марии, ее ухоженного лица, красиво уложенной прически и продуманного наряда – платье было хоть и коротким, но элегантным в своей дорогой простоте.
– Ты чего это тут распоряжаешься? – звенящим от волнения голоском спросила Лара. – Ты вообще кто такая?!
Мария усмехнулась, окинула ее взглядом с головы до ног, невозмутимо поставила статуэтку обратно на полочку и высокомерно проговорила:
– Меня зовут Мария. И я была девушкой Диего больше года, его большой любовью. Так что имею все права здесь находиться.
Я увидел, что Лара поняла все до единого слова и тут же взбеленилась. И испугался последствий. Я уже успел убедиться в ее взрывном темпераменте, она могла бы и убить за такие заявления.
– Большой… любовью?! – уточнила она, видимо, от волнения переходя на русский. – Это ты-то? Корова! Жир так и свисает с боков! Эту вашу калорийную орчату поди бочками сжираешь, да еще и сахарными фартонс закусываешь! Лет-то тебе сколько? Ты ж старуха для него!
Видя, как побледнело лицо Лары, я быстро вошел в гостиную. Мария беспомощно на меня посмотрела и сказала, что ничего не понимает, но расслышала в речи моей жены слова «орчата» и «фартонс» и, видимо, ей предлагают это угощение. Я только кивнул, поставил бутылки на столик и обнял Лару. Она подрагивала, я прижал ее к себе. Мария смотрела на нас с нескрываемой злобой. Я порадовался, что она не понимает русский, иначе меня ждала бы кровавая бойня.
