– Но, папа… – встряла Лара.
– Молчать! – заорал он и остановился передо мной. – Я тебя узнал, красавчик! – зловеще произнес Анатолий Степанович и зачем-то тыкнул меня пальцем в грудь. – Помню, как ты облизывался на мою дочурку там… на пляже. А ведь прошел не один год! Значит, вы втайне общались? Но при чем тут этот несчастный Армен? А?!
– Мы не общались, – сказала Лара. – Мы только вчера встретились…
– Но какова Ирина! – не слушая дочь, продолжил он. – Неужели была в курсе и не предупредила? Ведь это не чужой человек, а родной сын! Еще и Софа в свидетелях… ай-ай! Что же такое творится на этом свете! Если бы Линдочка была жива, да разве она такое бы допустила!
Анатолий Степанович отошел от нас, сел на диван и обхватил голову руками. Я решил выдержать паузу, чтобы дать ему возможность успокоиться. Я видел, как взволнована и огорчена Лара, хотя она старалась не показать виду.
– Принеси воды, – тихо посоветовал я.
Она кивнула и скрылась на кухне, а я опустился рядом с мужчиной. Анатолий Степанович повернулся ко мне, его лицо побагровело, глаза опухли от недавних слез.
– Выслушайте, – начал я.
– Хорошо, говори, – упавшим голосом ответил он.
– Я люблю вашу дочь… и всегда любил, хоть мы и не виделись и не общались эти два года. Когда мы встретились в первый раз, Ларе было всего шестнадцать и у меня даже мысли не возникало… Я уехал, честно пытался забыть… Но, как видно, от судьбы не уйдешь. Я ведь только вчера прилетел и сразу ее встретил случайно в парке… Странно все это. И вот сегодня мы уже обручились. И я официально прошу руки вашей дочери! – дрогнувшим голосом добавил я и зачем-то встал.
Анатолий Степанович тоже встал. Он пристально смотрел мне в глаза, словно пытался прочитать мои мысли. Но я в этот момент уже настолько погрузился в ситуацию, что не сомневался ни секунды в правильности происходящего.
– Когда она сбежала из-под венца, – после паузы начал он, – я подумал, что причина может быть только одна… Ларе вообще нельзя выходить замуж. Я ей это всегда говорил, но она упряма, как осел, и делает лишь то, что хочет. И вот запритчилось ей за этого Армена…
– Но почему вы против замужества дочери? – уточнил я.
– Против, и все тут! – сухо ответил он. – К тому же ей всего восемнадцать! Куда спешить-то? Она еще и по жизни не определилась. Мечется от одного к другому, то ей хочется быть дизайнером, то водителем троллейбуса, то продавцом мороженого, то переводчиком… пошла на курсы испанского… Ах, вот оно что! – громко произнес он и хлопнул себя по лбу ладонью. – Врете вы все мне, дети мои! Ты ж испанец! Все-то вы заранее решили…
