Один из шоферов, ждущий, видимо, окончательной утрамбовки клиентов, схватил новоявленных пассажиров и сказал, что в транспорте у него есть место. Подведя их к маршрутке, он громко о чем-то залопотал на местном наречии с людьми, уже сидящими в салоне. Это неожиданно возымело действие. Двое индейцев освободили места, вылезли из машины и забрались на крышу, скорее всего, из экономии платы за проезд.
Дорога в клубах пыли была немощеной, вся в выбоинах, доподлинное родео для погнавшихся за дешевизной молодцов на крыше, которым сейчас, наверное, было не до шуток. Пассажиры оказались в основном жителями окрестных деревень, расположенных вокруг озера Титикака, — если вдуматься, самых что ни на есть исконных земель коренных народов, в том числе и легендарных инков, долгие века державших под своим владычеством Анды, да и вообще всю Южную Америку.
На испанском они и не говорили, только на местных диалектах аймара и кечуа. Многие сейчас держали путь на двухдневный этнофестиваль, проводившийся в августе. Там они будут играть на тех же инструментах, петь те же протяжные песни, исполнять те же ритуальные танцы, что некогда и их деды-прадеды, а то и более далекие предки из незапамятной древности.
Коренные народы здесь верили в священность жизни как таковой, поклоняясь камням, деревьям и не видя особой разницы между одушевленными и неодушевленными предметами. Для них жизнь наличествует во всем, чего ни коснись, а время, в их понимании, подвластно лишь звукосочетаниям их ритуальной музыки. И вот эти люди ехали в сладком предвкушении безраздельной оргии песен, плясок, кукурузного пива чичи и листьев коки.
Многие уже и в машину сели малость обкуренные или под хмельком. Хорошо, если водитель не из их числа.
На въезде из Перу в Боливию Макс попросил было водителя остановиться, чтобы пограничники поставили им штампы в паспортах. Но тот лишь отмахнулся и сказал, что они этим не занимаются.
— Тут у нас народ толпами в оба конца валит, — пояснил шофер. — Сейчас они едут сюда, а завтра, как напляшутся, хлынут обратно. Тут все друг друга знают как облупленных. И постовые видят, что все хорошо.
Максу с Рольфом это объяснение показалось резонным, и спорить они не стали.
Через пару часов «фольксваген» прибыл в конечный пункт, на берег озера Титикака, что возле Копакабаны. Было уже около полуночи, но толпы народа как ни в чем не бывало разгуливали по пляжам и плазам города, где всех полонили зрелищные действа с музыкой и плясками. Флейты и струнные нагнетали такую радужную атмосферу, что ноги сами просились в пляс, однако не с лихим самозабвением бразильских карнавалов, а с оттенком некой углубленной задумчивости, с мистически легкой грустинкой, передающей саму сущность этого неунывающего и гордого, но все же покоренного народа.
