Назавтра Макс, как и положено, выступил на выпускном вечере в школе Хекли. Из остальных членов семьи там присутствовал лишь брат Луис, не пострадавший в аварии. Он тоже учился в этой школе и должен был появиться на мероприятии.
Герберт предпочел все это время находиться рядом с женой. Ее вскоре выписали, и домой она приехала, по словам мужа, такой же красивой, как и всегда. То же самое твердили и все остальные. Только сама она, к сожалению, больше так не считала.
Внешне у Джейн проявлялся лишь один небольшой дефект. Иногда в левой части лица появлялся нервный тик. Обворожительная улыбка по-прежнему была при ней, но сама она изменилась и никак не могла отделаться от мысли об аномальности своих черт. Собственную красоту она всегда воспринимала как должное, не поддаваясь тщеславию. Да и жизнь, собственно говоря, складывалась вполне удачно. Любящий муж, дети, уютный дом, друзья, достаток.
Получалось, что по жизни ее всегда пестовали и судьба к ней неизменно благоволила. И вот все в одночасье переменилось. Джейн стала поддаваться унынию и утратила вкус к жизни.
Несчастный случай, произошедший с Джейн в возрасте сорока одного года, посеял в ней сомнение в себе самой. Мечты об Англии так и не осуществились. Ее накрепко, словно путами, привязал своей любовью муж, человек по-своему властный и успешный. Теперь она жила словно в тягостной тени, утратила веру в себя.
Джейн никогда не была набожной, а эта беда и вовсе подточила в ней шаткую веру. Борясь с волнами болезненной разочарованности, накатывающими то и дело, она не на шутку пристрастилась к курению, не чуралась иной раз и приложиться к рюмке, чтобы приглушить немую боль.
Семейным врачом у Доффов был Говард Грэй. Их дети ходили в одну школу, и Говард со своей женой Зельдой нередко встречались с Доффами на людях. Неудивительно, что Герберт обратился за советом и помощью именно к старому хорошему знакомому, когда забрал из больницы жену с диагнозом «клиническая депрессия».
Джейн смолоду каждое лето проводила пару недель на взморье. Тамошняя атмосфера ее буквально притягивала. Став молодой матерью, она вместе с Гербертом и детьми неизменно выезжала на Кейп-Код, Лонг-Айленд, а то и поближе, на виноградники Марты, словом, туда, где можно часами смотреть на мерный бег волн. И днем и ночью гипнотический транс моря, его глухой шум, беспрестанное движение набегающих и отступающих волн неизменно поглощали Джейн, ввергали ее в состояние блаженной безмятежности.
