М. В. Ломоносов был первым из русских учёных, оказавшимся не только на высоте задач современной ему мировой науки, но во многих областях и далеко опередившим западноевропейских исследователей. Вклад молодой русской науки в сокровищницу человеческих знаний был настолько велик, что, начиная с Ломоносова, уже не могло быть и речи о её отсталом или заимствованном характере. Ломоносов, как никто другой, показал значимость науки и силу её воздействия на общество. Деятельность его имела своим итогом создание своеобразного национального варианта Просвещения. Очень образно о самостоятельной роли Ломоносова в развитии просветительства XVIII века сказал русский поэт Тютчев: «Да, велико его значенье. Он, верный русскому уму, завоевал нам Просвещенье, не нас поработил ему...»
М. В. Ломоносов не смог завершить начатое им строительство здания русского Просвещения, прежде всего в области политической теории. Тому были объективные причины. Его жизнь и творчество приходятся на вторую треть XVIII века, когда ещё явственно не обозначились процессы разложения феодального строя в России. Лишь в последней трети века, когда в экономике страны складывается новый капиталистический уклад, общественная мысль России постепенно приходит к пониманию того, что крепостнические отношения являются тормозом для дальнейшего развития страны. Если сравнивать Ломоносова с французскими просветителями, то стадиально он ближе всего к самому раннему из них — Б. Фонтенелю (1657—1757). Тот также не выступал прямо против феодального строя, но своей борьбой за науку и за более рационально организованное общество прокладывал пути дальнейшему развитию идей Просвещения.
Несомненно и то, что критика Ломоносовым отдельных проявлений крепостничества непосредственно предшествовала формированию антикрепостнической идеологии. Складывание этой идеологии приходится на 60—90-е годы XVIII века и приводит к появлению первого русского революционера А. Н. Радищева. При всём различии взглядов Радищева и Ломоносова оба они — и дети и творцы века Просвещения. Эту глубокую связь осознавал сам создатель бессмертного «Путешествия из Петербурга в Москву». Не случайно первая в России книга — революционный призыв заканчивается «Словом о Ломоносове».
Характеристика русского Просвещения будет неполной, если хотя бы вкратце не остановиться на отношении к нему со стороны верховной власти. В накалённой предреволюционной атмосфере Франции абсолютизм, загнивающий «старый режим» сразу же почувствовал угрозу, таящуюся в Просвещении и просветителях, которые стали знаменем радикальной оппозиции. Иначе обстояло дело в некоторых феодальных монархиях Центральной и Восточной Европы, в том числе в России, где абсолютистское государство продолжало укрепляться.
