Морские нищие | страница 61
Миновав аллеи, юноши зашли в самую глубь сада. С каждым шагом заросли становились гуще. Здесь руки людей не касались деревьев, и они росли беспорядочно и буйно.
— Вчера, — начал снова инфант, — Хуан отбил три раза подряд мой удар.
Генрих положил руку на его плечо:
— Оставь, Карлос! Нелепо горевать из-за пустой неудачи с рапирой.
— Ты прав. Но почему ко мне так несправедлива судьба? Я карикатура на короля Филиппа — по собственному его определению. По словам родного отца!
— Я плохо разбираюсь в мужской красоте, — в голосе Генриха прозвучали сердечные ноты, — и, когда ты смотришь злобно, ты мне действительно не нравишься. Но, я помню, однажды, когда мы катались верхом, ты говорил о…
— Постой! — вдруг остановил его инфант. — Слышишь? Что это?
Легкий ветер донес нежный, меланхолический напев. Звучал женский голос:
Юноши остановились. Перед ними была стена сада с приземистой круглой башней. Из-под темного каскада плюща выступали лепные украшения — важные, надменные фигуры медведей в шлемах и коронах, со щитами в лапах. Внизу, под одним из них, среди ветвей мелких мавританских роз стояла девушка и срезала распустившиеся за день цветы.
Карлос схватил Генриха за руку:
— Клянусь честью, она настоящая красавица, эта смуглолицая дриада!..[10]
Услышав голоса, девушка уронила цветы и скрылась за низкой, окованной железом дверью башни.
— Пойдем за ней!
— Не надо, Карлос, она испугалась.
Инфант досадливо отмахнулся и направился к башне.
На пороге показался старик садовник.
— Добрый вечер, кабальеро… — сказал он, но, вглядевшись в инфанта, низко поклонился: — Ваше высочество… простите… я не знал…
— Ты не знал, что у тебя скрывается такая красавица? — расхохотался Карлос. — Как ее зовут? Пусть она выйдет и споет нам. У нее чудесный голос.
Взгляд старика с недоверием следил за инфантом.
— Ваше высочество изволит шутить над бедной девушкой! Эй, Родриго, поди сюда!.. Его высочество принц Астурийский соизволил милостиво посетить нас.
В дверях появилась фигура юноши. Из-под жгуче-черных вьющихся волос недобрым огнем горели большие, с влажным блеском глаза. Над алым, красивой формы ртом темной линией намечался пух усов. Низкий, мягкий, как у певшей девушки, голос произнес сдержанно: