— Чему ты радуешься? — бархатистый шепот вызвал новый прилив возбуждения, голос принадлежал парню или молодому мужчине.
— Мне очень приятно, господин, но… — бессмертный лукавил.
— Но?
— Разрешите доставить вам удовольствие, — мягко попросил мужчина.
— Я еще не насладился тобой, — соблазнительно пропел незнакомец, возобновляя движение рукой по члену гостя.
Влажные поцелуи покрыли шею и, не успокоившись на этом, проложили путь к предплечью. Клиент не соврал, он действительно наслаждался, страстно распаляя их обоих. Его дыхание было таким же неровным, сердце громко стучало, а тело, сдерживаемое хозяином, норовило прижаться.
Эльф отпустил волосы, заботливо массируя затылок. Пальцы игриво коснулись позвонков, быстро перебирая, словно маленький человечек, побежали ниже, останавливаясь в районе лопаток. Ладонь накрыла кожу, рисуя всевозможные фигуры, выводя круги, она плавно опустилась на поясницу. Горло вампира пересохло, он даже не воображал, что такое возможно — мучиться от жажды, когда абсолютно сыт. Еще более удивляло отсутствие желания впиться в эльфа зубами и попробовать его кровь. Он не вызывал у хищника голода и инстинкта убивать. Только неконтролируемую похоть.
Клиент лишил Аластера любой возможности таять под ласками и отстранился. Штаны поползли вниз, высвобождая из тугого плена, открывая тело для теплого воздуха ночи. Ткань упала до колен, огорчив тем самым своего владельца. Правую штанину смяли в кулаке, направляя ниже, поэтому мужчина поднял ногу, тут же оголенную до середины икры. Со второй брючиной проделали то же самое, окончательно сдергивая мешающую тряпку.
Вновь горячие пальцы застали врасплох Аластера, россыпь поцелуев более не успокаивала, оставляя бесчисленное количество меток. Печать Элизаме стянулась вокруг запястья, посылая в кровь дополнительные импульсы напряжения, прошибая слабым током изнутри. Аластер поднял лицо, словно хотел посмотреть на подвешенную руку, разглядеть, как меняется татуировка. Она так реагировала впервые, и как может преобразиться закрученная в мелкую спираль черная орхидея, писатель не знал.
Незнакомец оказался перед Ламиа, требовательно оглаживая бока. Он уперся лбом в плечо вампира, ища опоры, придвигаясь почти вплотную. Борясь с затягивающим наваждением, Аластер не мог упустить редкую возможность. Не уверенный в том, что правильно поступает, окупится ли риск и посчастливится ли наткнуться на уродливые следы, мужчина наклонил голову. Поймав губами плотный шрам на шее, он прикусил кожу, обводя языком неровности.
