— Потому что он ужаснулся, ощутив мощь Инкарнации Осциллатори? — уточнила Черноснежка, но Рин замотала головой.
— Нет, вовсе не поэтому… У меня очень смутные воспоминания о битвах брата — они будто кусочки из сна. Но кое-что я запомнила очень хорошо: Стремительный Звездопад Лотос-сан, который и определил исход битвы. Хотя это тоже разрушительная Инкарнация, она была настолько прекрасна, что мой брат проникся до глубины души.
— Эй! — перебила Нико. — Я, если что, тоже использовала сильнейшую Инкарнацию! Что твой брат говорил про Излучающий Порыв?!
— Э-э… вроде бы ничего…
— Проклятый черепоголовый, он у меня ещё попляшет… — проворчала Нико.
На губах Черноснежки промелькнула улыбка.
— Если моя Инкарнация показалась ему красивой, — обратилась она к Рин, — и если она станет для него поводом самому освоить эту систему, то и мне пора перестать бояться Инкарнации. Кроу.
Харуюки мигом выпрямил спину, услышав своё имя.
— А… да?
— Отвечая на твой вопрос — пока что я не исключаю, что Система Инкарнации может нам понадобиться. Но ты должен помнить, что в Инкарнации свет и тьма всегда находятся рядом, и что эти техники привлекают внимание Энеми. Будь крайне осторожен.
— Ага! — Харуюки кивнул.
Улыбка вдруг сошла с лица Черноснежки, и она слегка надулась:
— Кстати… долго ты ещё так будешь?
— Так — это как?.. — Харуюки недоумённо моргнул и лишь затем вспомнил, что Рин до сих пор прижимает его к себе. — А, нет, это…
Харуюки сорвался на фальцет и задергал всеми конечностями, но Рин продолжала тискать его, как мягкую игрушку и отпускать явно не собиралась.
— Ты не так поняла! — воскликнул Харуюки, отчаянно дёргая ушами, не в силах вырваться на свободу…
— Пфф… ха-ха-ха-ха! — вдруг раздался справа от него жизнерадостный смех.
Харуюки повернул голову и увидел юного самурая в белой маске. Аватар заметил, что всё внимание приковано к нему, закрыл маску правой ладонью и отвернулся от всех, не в силах подавить смех.
«Что смешного нашёл Лид в этом разговоре?» — вдруг задумался Харуюки…
А уже в следующий миг по спине кита прокатилась волна хохота, на фоне которой померкла даже та, которую вызвали они с Тиюри. Харуюки ощутил, как его поросячье тельце запрыгало вверх-вниз, поднял голову и увидел, что даже Рин смеется в полный голос. Такуму, Тиюри, Фуко, Черноснежка, Нико, Пард, Акира, Утай, Руй, Сихоко, Кассис и все остальные хохотали, надрывая животы.
— А-ха-ха… — смущённо поддержал Харуюки своих друзей, и в то же время его посетила мысль.
