— Глянь-ка, — окликнул меня Рысь, откопав в столе какую-то бумажку. — Схема полигона. Копия утвержденного плана, причем сегодняшняя. Мартин в комнату не возвращался. Значит, она была у него еще утром или даже вчера.
В мозгу что-то щелкнуло, но Рысь оказался быстрее одолженных у Элизабет воспоминаний.
— Полигон обновляют перед каждой тренировкой, — прошептал он до того, как эта мысль оформилась у меня в голове. — Меняют местами снаряды и препятствия, добавляют новые. До начала занятий никто из студентов не знает, как будет выглядеть полоса препятствий. Откуда же у Кинкина схема?
Я пожала плечами.
— Сговорился с кем-то из зодчих, — сам себе ответил Норвуд. — Их факультет занимается реконструкцией полигона. Не знаешь, у Мартина были друзья с архитектурного?
Не знаю, но узнаю.
Я не успела сказать это вслух.
— Сюда идут, — прошипел Рысь, уставившись на дверь.
— Откуда ты знаешь?
— Слышу. Смотритель кого-то ведет. «Комната Кинкина там, господин инспектор», — скопировал он скрипучий голос консьержа и заметался по комнате. — В окно? Я спрыгну, а ты… Под кровать?
— На кровать, — предложила я, справившись с паникой.
Оборотень громко сглотнул.
— А что остается? — спросила я. — Сам подумай: лучше, если нас застанут роющимися в чужих вещах или… за другим занятием?
Я не надеялась, что, открыв дверь, инспектор извинится и уйдет, но после он станет разбираться, как мы сюда попали, и выжмет всю правду из соседа Мартина. Его рассказ не должен противоречить тому, что полицейский увидит своими глазами.
Очевидно, Рысь пришел к тем же выводам, легко оторвал меня от пола, бросил на ближайшую к нам кровать и осторожно пристроился рядом.
— Не думай обо мне плохо, — зашептала я, вцепившись в его рубашку, — но все должно выглядеть достоверно.
— Ага, — кивнул он, но действовать не спешил.
Я уже готовилась объяснять полиции, что мы устали за день и пришли сюда просто полежать, но звук вставляемого в замочную скважину ключа подействовал на парня как сигнальный выстрел. Рысь резко перекатился, подмял меня под себя и поцеловал. Сначала легонько, будто понарошку, а не встретив сопротивления — уже по-настоящему.
Учитывая, что в последний раз я целовалась в прошлом году на дне рождения у Ленки с ее трижды разведенным братом, обратившим на меня заинтересованный взор после полбутылки коньяка, а для Элси это вообще был первый настоящий поцелуй, не сравнить с тем, как она неловко чмокнула ректора в губы на балу, неудивительно, что у нас обеих крышу снесло. Вернее, как пишут в книгах, дыхание перехватило, в глазах потемнело… А, нет, это Рысь погасил светляк. Но остальные симптомы — бабочки в животе, мурашки по телу и прочие не связанные с насекомыми явления — были в наличии.
