Затем следовало задание на «преодоление скал», мы понеслись к морю, чтобы поставить лодки на воду. Экипажи уже почти профессионально пробивались через легкие накатывающие волны и из последних сил гребли к скалам напротив отеля «Дель Коронадо». Мой напарник Мэтт Макгроу теперь командовал в нашей лодке, и мы устремились вперед, направляясь прямо на скалу. Вот носовой выпрыгнул на камни и крепко схватился за фалинь. Остальные с помощью весел выровняли лодку, и я подумал, что дела идут не так уж плохо.
Теперь было где-то два часа ночи. Внезапно инструктор, стоявший на верху скалы, крикнул нашему командиру: «Эй, ты! Да, ты! Ты только что убил весь отряд! Перестань бегать между лодкой и скалой!»
Мы вытащили лодку из воды и утащили ее за камни, на мягкий песок. Инструктор приказал нам выполнить два набора отжиманий и послал обратно – туда, откуда мы пришли. Еще два раза мы бросались на скалы, действуя медленно и неуклюже, и я полагаю, инструктор так и не прекращал кричать на нас и бранить на чем свет стоял. В конце концов нам пришлось бежать с лодкой назад по пляжу, оставить ее на песке, а потом вернуться в прибой и сделать несколько подходов «кроля» с опущенными в воду головой и плечами и несколько подходов отжиманий в прибое. Потом приседания. Еще двое выбыли.
Эти ребята стояли рядом со мной. Я отчетливо слышал, как инструктор давал им еще шанс, спрашивал их, не хотят ли они передумать. Если так, их просили вернуться в воду.
Один заколебался. Сказал, что, может быть, он продолжит, если вместе с ним пойдет и другой парень. Но тот был непреклонен. «С меня довольно этого дерьма, – сказал он, – я пошел отсюда».
Они выбыли вместе. Казалось, инструктору на них было глубоко наплевать. Уже позже я узнал, что, когда человек уходит, ему всегда дают второй шанс, и даже если он им воспользуется, то все равно так и не доходит до конца. Все инструкторы это знают. Если даже мысль об уходе закрадывается в голову курсанту, он уже никогда не станет «морским котиком».
Я думаю, что эта тень сомнения навсегда загрязняет мысли. И, отдуваясь, потея и бегая туда-сюда по этому пляжу в первую ночь адской недели, я это ясно осознал.
Я понял это потому, что мысль об уходе никогда бы не появилась в моей голове. До тех пор, пока солнце встает на востоке и заходит на западе. Вся боль, перенесенная в Коронадо, не могла отравить этой мыслью мой мозг. Я мог потерять сознание, перенести инфаркт или поймать шальную пулю. Но я бы никогда не ушел.
