Я превзошел самого себя один раз, загнав одного из самых опасных террористов в Северо-Западном Афганистане. Я опознал его, у меня даже были его отпечатки, и я видел, как он пытался убежать от нас на чертовом велосипеде. Я не застрелил его только потому, что не хотел выдать нашу позицию ни огнем, ни легким движением. Мы с минуты на минуту ожидали его караван верблюдов со взрывчаткой, который должен был пройти по этой дороге, так что хотели взять и его, и оружие. По крайней мере, я не последовал примеру своего коллеги, который, как говорится в байках «морских котиков», передал по прямой связи летающему неподалеку истребителю-бомбардировщику США GPS-позицию цели. А потом он наблюдал, как две тысячи с лишним килограммов бомбы уничтожили террориста, его верблюда и все в радиусе пятидесяти метров от него. В тот раз мы остановили караван, нам удалось захватить террориста в плен и разгрузить взрывчатку без применения настолько кардинальных мер.
Извините, радикалы. Но, как мы говорим дома, в Техасе, человек должен сделать то, что должен делать.
Итак, шли дни. Утром понедельника, 27 июня 2005 года, Шармака снова обнаружили. На этот раз картина вырисовывалась неплохая. Уже к полудню детализированные карты и фотографии местности были развернуты перед нами. Данные были превосходные, карты – очень неплохие, и по фотографии местность выглядела проходимой. У нас все еще не было нормальной фотографии Шармака, только те же старые снимки головы и плеч, размытые и нечеткие. Но там же мы обнаружили и других талибов младших чинов, и на этот раз сомнений не было: операция «Красные крылья» началась!
Сразу после инструктажа командир Дэн Хили тихо сказал мне: «Вот и все, Маркус. Выдвигаемся. Иди собирай ребят».
Я дал четкий ответ, который лидеру боевой группы полагалось дать главному старшине SEAL: «Хорошо, командир. Мы выдвигаемся».
Я вышел из его кабинета и направился обратно в казармы. Мысли роились у меня в голове. Я не мог объяснить этого, но меня одолевали сомнения, и волнение не покидало меня.
Я видел карты, и на них было все понятно. Не было на них лишь одного – укрытия. Здесь не было понятных признаков растительности. Было очевидно, что путь наверх, в Гиндукуш, где-то на три тысячи метров над уровнем моря, был пустынный и бесплодный. Не нужно быть членом Королевского географического общества, чтобы понять, что это засушливая земля и растительность там встречается крайне редко. Это отлично для скалолазов, но худший кошмар для нас. Деревня, за которой нам предстояло наблюдать, состояла из тридцати двух домов. Я посчитал их по фотографиям со спутников. Но мы не знали, в каком доме засел Шармак. Мы не знали, были ли дома пронумерованы на случай, если у нас появится более точная информация, пока мы будем там, наверху.
