Латышские народные сказки | страница 53

— Не ешь меня, я тебя к королевским коровам сведу! Ладно. Идут, идут вчетвером, приходят к воротам королевского дворца и стали голову ломать, как туда попасть? Медведь и говорит:

— Знаете что, братцы? Пойдемте к мастеровому, пусть он нам под землей ходы проделает, кому куда надо.

Ладно. Когда проходы были готовы, полез каждый своей дорогой, а петух взлетел на королевский дворец и поет:

— Кукареку! Все именье прахом пущу!

Приказал король поймать петуха и кинуть к гусям. А петух немного погодя открыл люк и позвал лису, чтоб гусей подушила. Утром приходит пастух гусей кормить — и ни одного не находит.

А петух опять взлетел на крышу и снова поет:

— Кукареку! Все именье прахом пущу!

Приказал король бросить петуха в конюшню. А петух позвал волка:

— Ступай, режь лошадей сколько душе твоей угодно!

Зарезал волк всех коней. Приходит утром кучер лошадей кормить, а петух взлетел опять на крышу и снова поет:

— Кукареку! Все именье прахом пущу!

Приказал король кинуть петуха в хлев к коровам, чтобы те его забодали. А петух позвал медведя: — Ешь сколько душе угодно!

Наелся медведь до отвала. Петух и говорит:

— А теперь убирайся в лес! С остальным я и сам управлюсь.

Приходит утром пастух коров на поле гнать, видит — ни одной коровы больше нет. Переполошился, бежит к королю:

— Надо этого петуха порешить!

А король говорит:

— Нет, убивать его нельзя, он заговоренный, надо его утопить.

И велел король бросить петуха в колодец. Ладно.

Пришли утром бабы за водой, глядят — колодец пустой, петух всю воду выпил.

Велел тогда король петуха в огонь бросить. Бросили в огонь, а петух выпустил всю воду из клюва, огонь и потух. Опять взлетел петух на крышу и поет:

— Кукареку! Все именье прахом пущу!

Приказал тогда король швырнуть петуха в подвал с деньгами. Думает — наклюется петух денег, отяжелеет, летать больше не сможет. А петух склевал все деньги, улетел к старушке и поет:

— Кукареку! Неси меру!

Принесла старушка меру, насыпал петух в нее денег и отдал все старушке. Так и обеднел король, а старушка стала жить, как королева.