– Ты так в этом уверен? – я бросила край одеяла ему в лицо и встала.
Близнец развёл руками:
– Увы, я сейчас вообще ни в чём не уверен. Вирке, пойми: я глупый избалованный мальчишка, которому на голову свалилось огромное наследство. Я – идиот. Мне положено им быть.
– И ты отлично справляешься с ролью, – я окунула полотенце в услужливо принесённою Эделиной воду. Стоп! Если таз с кувшином уже здесь, значит, служанка видела, как мы с братом спали в одной постели?! Надеяться, что девчонка умеет держать язык за зубами, не приходилось. Оставалось лишь уповать на то, что она не присматривалась. Сплетни о мужчине в моей постели я переживу. Могу даже подтвердить и приукрасить при надобности, хотя с этим маленькая хитрюга вполне в силах справиться сама. Но уточнять, что этот мужчина мне родня, не хотелось.
– Хоть с чем-то я же должен справляться отлично!
Я не удержалась и улыбнулась в мокрую ткань, но, отняв её от лица, держала всё ту же суровую маску.
– И чего же ты хочешь от меня?
– Всего лишь последний шанс, – Белен подошёл, мягко отнимая полотенце. Окунул его в воду ещё раз и медленно провёл по моей щеке, предположительно стирая пятнышко. – Позволь напомнить тебе, что когда-то я был хорошим братом, – он наклонился так близко, что приходилось делить дыхание на двоих, опёрся лбом о мой, мокрый, очень надеюсь, от умывания, а не от испарины, – пожалуйста.
Я отняла утиральник и отвернулась, ледяной водой пытаясь остудить пылающие щёки. Дважды пришлось незаметно плеснуть на пересохший язык. Со стороны, надеюсь, казалось, что я принимаю решение.
– Последний шанс, – предупредила я плачущую остатками влаги ткань.
Белен звонко чмокнул меня в щёку:
– Одевайся. Не завтракай. Я жду в конюшне.
Едва дождавшись, пока скрипнет дверь, я схватила кувшин с водой и опорожнила его на добрую половину. Горло всё равно перехватывало жаром, никак не желающим утихать. Я осела на колени перед мозаичным столиком, прижалась горящей щекой к золочёной ножке.
Богиня, да что со мной такое?!
Он осторожно поглаживал мускулистую шею вороной и невероятно строптивой кобылицы. Лошадь недоверчиво косилась, принюхивалась и норовила укусить или лягнуть: в зависимости от того, куда станет непредусмотрительный наездник. Но наездник достался опытный и возможности напасть не давал. Лишь успокаивающе поглаживал, усыпляя бдительность и заставляя поверить, что ничего плохого он не задумал.
Я дождалась, пока Гадину взнуздает сонный, но демонстрирующий неправдоподобно сильное желание услужить конюх.
